class="p1">– Это ведь тоже наука, Лев Иванович, – говорил Иванченко. – Маркетинг – это не всегда какой-то отдельный вид деятельности или профессии. Хотя есть именно маркетологи, которые занимаются продвижением, изучением спроса, да много чем. По сути, маркетинг – это часть работы любого топ-менеджера, любого управленца. Это, как и другие неотъемлемые части работы руководителя, кадровая работа, контроль за исполнением своих приказов и тому подобное. Директор этим лично не занимается, а делегирует полномочия кому-то из заместителей, но он обязан быть в курсе постоянно, иначе будет страдать четкость и точность управления.

– Интересно, а о каких ноу-хау Загороднева вы говорите? – удивился Гуров. – Это юридически оформлялось у вас?

– Нет, – после короткой паузы качнул головой Иванченко. – Такие вещи часто не оформляются как вид интеллектуальной собственности. Есть разные пути. Декларирование как собственного изобретения, как собственной методики, заявление об этом в интернет-пространстве, в каком-то сообществе, в рекламном продукте уже является основным доказательством собственности, если никто не оспорил прав заявителя в ближайшее время и не предоставил доказательств. А речь идет о подготовке управленцев, обучении стратегическим вопросам. Дело в том, что Иванченко придумал свою собственную методику – цикл семинаров. Он ее опробовал на наших сотрудниках, он занимался тем, что собирал группы для обучения в городе.

– Борис Аркадьевич, а почему ваш сын решил несколько лет назад попробовать занять должность, которую получил Загороднев? – Гуров внимательно смотрел на собеседника, пытаясь уловить все нюансы его реакции.

– А-а, – покачал головой Иванченко, – вы и это уже знаете. И, конечно, сделали свои выводы… Вы подозреваете меня в убийстве Загороднева?

– Если честно, то у меня как-то в голове не укладывается такой дешевый сюжет из детективов времен Великой депрессии на Западе, – признался Гуров. – Но все же! Вы серьезный человек, опытный юрист – вы должны были понимать, что руководство не пойдет на вариант, когда два человека, имеющие близкое семейное родство, занимают такие важные посты на комбинате. Это логично, не правда ли?

– Да не знал я, что Владимир подавал документы на замещение вакантной должности, – поморщился Иванченко и швырнул на стол авторучку. – Не знаю, зачем он это сделал. Узнал я подробности спустя пару месяцев. Случайно. Но разговора с Владимиром так и не получилось. Попробовал, и не получилось. Он за два месяца настолько увлекся проектом своего делового центра, что я и не стал ворошить старое. Да и никогда у нас не было с сыном такого близкого контакта, чтобы мы откровенно обсуждали наши планы, нашу работу. Он отдалился, когда окончил университет и стал работать самостоятельно. Да и жить тоже.

Гуров молча кивнул. Было понятно, что Борису Аркадьевичу нужно выговориться, что гибель Загороднева хоть и коснулась всех на комбинате, потрясла сотрудников, но у этого человека своя беда в жизни – отношения с сыном. Да, если верить Иванченко-старшему, то тут и близко не могло быть никакого сговора. Верить надо, но все же придется использовать и другие варианты проверки этой версии. А ведь не юлит, не испытывает страха. Другое состояние у этого человека.

– Вы меня просветите, – горько усмехнулся Иванченко, – что там за версия такая хитрая у вас в голове. Для чего моему сыну, или нам с ним, организовывать убийство Загороднева? Власть на комбинате захватить?

Глава 4

Охрана автостоянки – дело неблагодарное. Чаще всего автовладельцы заключают договор предоставления парковочного места и никакой ответственности за повреждение или угон автомашины не несут. Конечно, есть еще и судебная практика, и любой здравомыслящий судья, если решать дело по совести, примет сторону автовладельца. Территория огорожена, сторожа имеются, а это значит, что налицо все признаки ограничения доступа на территорию посторонних, кто не держит там свою машину. А это, собственно, и есть охрана. И ответственность за умышленное повреждение или угон машины с автостоянки можно повесить на охрану и фирму-владельца автостоянки. Вопрос только в том, у кого больше веса в этом мире. Если ты ничего не можешь, если у тебя нет покровителей, которые могут прикрыть, и в случае необходимости замолвить за тебя словечко, то соваться в такой сомнительный бизнес не стоит. Останешься по суду и без бизнеса, и без квартиры… без всего.

– Большая зарплата? – спросил Крячко. – В охране Матвеева получал, я думаю, существенно больше?

Кувалдин пожал плечами, явно не зная, что ответить. Признавать очевидное было стыдно, возражать и врать – глупо. Да и о чем вообще говорить, когда ты сам виноват, что твоя жизнь и карьера катятся под горку. Все вроде понимаешь и пытаешься измениться, а не получается. И не скажешь, что ты слабак, что характера нет, а жизнь все равно не складывается.

Крячко смотрел на бывшего охранника коттеджного поселка, которого недавно Рыбин выгнал за систематическое пьянство. Крепкий, высокий молодой мужчина. Можно сказать, что симпатичный, бабам такие нравятся. А вот перебивается сторожем на автостоянке, жена ушла, точнее, выгнала она его. Живет на съемной квартире, не стрижен, бреется редко, воротник рубашки грязный. Опустился мужик. А тут еще на него вешают разбитое стекло дорогой иномарки и вмятину на капоте. Какие-то уроды бросили два больших камня через ограждение стоянки. И все было во время дежурства Кувалдина. Вообще-то, Крячко уже знал, что это за «уроды», потому что местный опер их вычислил, нашел свидетелей. И в настоящее время, скорее всего, решается вопрос о возбуждении уголовного дела. Была, конечно, попытка замять его, но удостоверение полковника МВД, сотрудника Главка уголовного розыска сделало свое дело. Кое-кто решил не рисковать и не вмешиваться. И теперь все пошло как положено – по закону. Но Кувалдин об этом пока не знал, и Стас решил его разговорить, попытаться получить от него информацию. Не может быть, чтобы ничего не знал охранник о делах своего шефа и делах в Матвееве.

– Ты, Дима, от меня нос не вороти, – хмыкнул Крячко. – А вдруг я твое спасение, вдруг я могу все уладить и тебя спасти от наезда твоего начальства. И начальству будет хорошо, и хозяину иномарки. Потому что ведь этих придурков, которые камни бросили, их и найти можно. При желании, конечно.

– А желание, значит, возникнет, если я говорить начну? – поморщился Кувалдин. – Расскажу, значит, вам все, и вы мне поможете?

Крячко вздохнул и посмотрел на красивый закат, разгоравшийся над лесом. Ничего не поделаешь, этот человек угадал и правильно понял ситуацию. У Кувалдина есть опыт работы в полиции, и это хорошо, не надо много говорить и объяснять. И вообще, в конечном итоге все делается из лучших побуждений. Это элементарный способ вербовки, вызова на откровенность, приобретение доверенного лица.

– Знаешь, что я тебе скажу, Дмитрий, – похлопал Стас собеседника по плечу, – ты бы не привыкал к тому, что тебе кто-то помогает, кто-то для тебя старается. Пора уже и самому поучаствовать в своей судьбе. И не только как разрушитель, но и как созидатель. Ты все на кого-то надеешься? Что придет добрый дядя, поможет тебе и начнется у тебя новая, счастливая жазнь? Не начнется, Дима, пока ты сам не начнешь строить свою жизнь. Своей головой строить, давить свои слабости и идти вверх, а не вниз. Я тебе помогу в этот раз, но это не значит, что так будет и дальше. Берись за ум, пока есть время.

– Да понял я, понял, – поморщился, как от зубной боли, Кувалдин. Он помолчал, глядя с тоской куда-то