– Ни одного, – прищурившись, ответил Рыбин. – Эту версию проверяли, не беспокойтесь.

– Значит, никаких зацепок?

– Есть зацепочка. Раз вы серьезно за это взялись, я вам помогу. Дамочка у нас одна живет. Одинокая. Коттедж у нее по третьему проезду вдоль наружного ограждения как раз находится.

– Это та, у которой неизвестный в ту же ночь, в которую погиб Загороднев, цветы поломал на клумбе?

– А вы уже знаете, – с некоторым разочарованием произнес Рыбин. – Мещерякова Валентина Николаевна. Только нюансик есть один, товарищ полковник. Неизвестно, в ту ли ночь он ей поломал цветы или нет. Могу пояснить. Во-первых, там больше следы были, чем повреждения цветов. Во-вторых, сбит отцветший бутон розы. А она сама не может точно сказать, в ту ночь она ездила на городскую квартиру покойного сына или в другую. Следователь ее допрашивала, но слепок отпечатка ног снять было уже невозможно, потому что строптивая дамочка граблями все успела разровнять.

– Судя по вашему рассказу, у вас с Мещеряковой отношения не сложились, – заметил Стас.

– Ничего, переживет, – отмахнулся Рыбин. – Я свое место знаю, но хамить себе тоже никому не позволяю. Претензии у нее обоснованные: почему у нас на территории поселка появились такие люди, что по чужим участкам ходят. Но, с другой стороны, никто не может заявить совершенно точно, что это были следы чужого человека. Мог и блудный муж через забор махнуть от своей любовницы, чтобы потом въехать к себе через ворота. Мол, не было меня в поселке в это время. А мог, наоборот, чей-то любовник приходить. Но шел чужими участками, чтобы скрываться от посторонних глаз.

– Ладно, не будем пока теоретизировать, – предложил Стас. – Пойдем посмотрим, есть ли там возможность перелезть через забор изнутри, может, лестница у Мещеряковой во дворе стоит.

Крячко ожидал увидеть пожилую женщину с седыми волосами, возможно, неопрятную в одежде, но обязательно со злым лицом и характерными складками сварливости возле уголков рта. Наверное, она с порога начнет ворчать, поносить визитеров и предъявлять претензии. Но когда на звонок открылась дверь и на пороге коттеджа появилась миловидная женщина лет шестидесяти, Стас многозначительно хмыкнул и весь подтянулся. А ведь есть такие люди, которые умудряются вокруг себя создавать только конфликты и напряженную атмосферу. Женщина неторопливо проследовала по дорожке к воротам. Шла она не столько с достоинством, сколько подчиняясь природной изящности походки. Так ходят люди, которым нет нужды демонстрировать себя, играть какую-то роль. Она дома, в своем мире, ей хорошо и спокойно. И все, что есть у этой одинокой женщины, – это или память о прошлом, или приятные минуты текущего времени. Правда, есть еще и люди, которые портят настроение и досаждают своей глупостью.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Крячко. – Вы уж простите, что тревожим вас, но дело важное, требует серьезного изучения, а я, как вы понимаете, на службе. Позвольте представиться! Полковник Крячко из Москвы.

Рыбин оценил поведение и манеры своего спутника и отвернулся, чтобы его лицо не выдало скептического отношения к происходящему. Было бы из-за кого комедию ломать. Но Стас сейчас не ломал комедию, а наоборот, старался попасть в зону комфортного восприятия этой женщины.

– Я вас слушаю, – сухо ответила женщина, но в ее глазах мелькнул интерес.

– Начальник охраны вашего поселка Рыбин рассказал мне, что недавно кто-то неизвестный оставил следы на вашем участке, сломал розы…

– Что же это всех так беспокоят мои розы! – поворчала Мещерякова. – И даже полковника из Москвы.

– Это могли быть следы человека, который подозревается в убийстве жителя вашего поселка. Нам важна любая информация.

– Могли быть следы, подозревается, – с иронией повторила женщина.

– Вот именно, – подтвердил Крячко. – Обязательно нужно проверить.

– Ну, проходите, если нужно, – вздохнув, распахнула калитку Мещерякова.

Когда мужчины вошли на территорию коттеджа Мещеряковой, Крячко заметил, что хозяйка и Рыбин демонстративно не смотрят друг на друга и пытаются даже не вставать рядом. Как дети, подумал он с усмешкой. Великовозрастные дети! Но придется как-то с этим мириться, потому что каждый человек имеет право на свои странности и собственные черты характера. Это называется «индивидуальность», и ее приходится учитывать, если ты работаешь с людьми.

– Покажите, – попросил Стас, – где точно вы нашли следы ног.

– А я вас и веду туда, – пожала плечами женщина. Рыбин выразительно глянул на Крячко, мол, видите, я же вам говорил, что это вредная баба.

Цветник у забора был в идеальном состоянии. Да и вообще весь участок у Мещеряковой был в таком виде, будто она только закончила приводить его в порядок. Стас старался идти строго по дорожке, демонстрируя дисциплинированность гостя, относящегося с глубоким уважением к хозяйским порядкам. Часто на территории свидетеля надо «играть по правилам хозяина», только так можно добиться полного контакта, взаимопонимания, его искренности и максимальной сосредоточенности.

– Вот здесь были следы, – сказала Мещерякова, ограничиваясь кивком головы.

– Сколько было следов и как близко они располагались от забора?

– Два следа. Вон там, за кустом розы. Ну, может быть, метр от забора.

За кустом розы! Крячко представил, как на этом участке цветника могли остаться следы. Видно, что одна ветка была сломана. Участок без газонной травы, небольшой. Здесь давно уже никто не занимался восстановлением газона, подсевом, и дерн местами очень плотный, на нем следов ни сейчас, ни даже тогда было не найти. Два следа? Хм, этот участок рыхлой земли размером не больше метра можно даже перепрыгнуть, а человек оставил след. Он что, слепой? Или было так темно? Но даже в кромешной темноте, если ты движешься украдкой, можно легко различить участок грунта, покрытый газонной травой и полностью открытый. Тем более что земля на участке Мещеряковой хорошая, черная. Нет, не шел этот человек вдоль забора, прячась за домами и пересекая один участок за другим.

– Скажите, Валентина Николаевна, а глубокие были следы? И размер обуви этого человека вам показался мужским или женским?

– Конечно, мужские! – уверенно заявила Мещерякова. – И размер большой, уж никак не меньше сорок второго. И глубокие, уверенные такие.

– Валентина Николаевна, – улыбнулся Стас. – А можно мне наступить там, возле куста? Я не на память вам свой след хочу оставить, а понять силу давления на грунт, возможно, вес и рост человека определить. Понимаете?

После разрешающего кивка хозяйки Стас подошел к краю участка, покрытого травой, и сделал шаг на рыхлую землю. Нога не провалилась даже по щиколотку. Земля была плотной, хотя и вы глядела ухоженной и рыхлой. Второй шаг не принес ничего нового.

– Такого размера были следы? – спросил он.

– Ну, наверное, – с сомнением в голосе ответила хозяйка. – Если честно, то я точно не помню. Просто мелькнула в голове в тот момент мысль, что следы мужские, а на чем я основывалась, теперь и не вспомню. Но думаю, что он был крупнее вас. Те следы были точно глубже.

– Вы давно перекапывали свой цветник?

– Ой, что вы! – махнула она рукой. – В прошлом году зятя просила помочь, а так я лишь ручным инструментом рыхлю.

Крячко и Рыбин переглянулись. Теперь и начальник охраны понял мысль своего коллеги, что глубокие следы могли быть на не очень рыхлой, плотной, перекопанной по осени земле лишь в том случае, если человек по ней не шел, а спрыгнул сверху. Стас