Теперь он пугает ее еще сильнее. Ей всегда рассказывали, что ахара немногим отличаются от животных. Кровожадные, неумные и полудикие, но Шакурат… От него веет звероподобным чудищем, однако теперь кажется, будто это умелая маска. А за этой маской еще более страшная тварь. Хитрая и коварная. Хора верит, что может его прикончить. Ее часто недооценивают. А действительно ли он ее недооценивает?

– И тебе наплевать, что я убила собратьев?

– Собратьев? Плевать на это зверье! К тому же, они ведь, наверное, сами напали. Верно? – смеется он.

– Да. Сами.

– Видишь, ты просто защищалась, – в его голосе явная издевка. Он просто играется с ней.

– Я не понимаю.

– Что не понимаешь?

– Почему не мстишь сейчас? Почему до этого держал все в секрете?

– Тебя это не касается. И куда более интересно: зачем ты сюда пришла? Дай-ка напомню. Ты спрашивала: общаюсь ли я с Ур. Верно?

Почему-то ее решимость тает. Все этот чертов Шакурат. Хора сжимает кулаки. Она не раз преодолевала страх. И не какому-то ублюдочному ахара заставлять ее пойти на попятную.

– Ты ведь служишь Владыке Саввары, верно?

– Как и все мы, разве нет?

Он издевается? Или правда не знает, что творится в Каменном граде? Почему-то теперь Хоре сложно поверить в то, что Шакурат может и правда чего-то не знать. Будто теперь она пытается увидеть в его словах что-то скрытое. Какой-то подвох.

– Как и все мы… – повторяет Хора, собирая волю в кулак. – Ты ведь знаешь, что колдующий ляока не выдумка?

– Наслышан, но сам я его не видел.

– Я знаю, где он.

– Знаешь?

– Я… хм… работаю с теми, кто его скрывает. Они думают, что могут верить мне.

– А ты, оказывается, еще более хитрая, ха-ха-ха! Признаю, я ошибался! Мне ты казалась совсем другой.

Она и сама себе казалась совершенно другой. От слов Шакурата становится как-то совершенно гадко.

– И чего ты хочешь от меня? – спрашивает ахара.

– Ты можешь рассказать это все Ур.

– А сама?

– Меня они не очень жалуют.

– Ой, эти твари напыщенные на всех смотрят свысока, – усмехается Шакурат.

Хора только кивает. Ей очень сложно поддерживать диалог. Стресс, страх и что-то еще мерзкое – ощущение собственной мелочности и даже предательства – сдавливают ее грудь.

– Каждый день от Университета катается карета советника Истиха. Она едет до имения Кардади за городом. Там колдунья тренирует этого ляока.

– Ого, эллины, выходит, взялись за дело всерьез?

– Ага.

Шакурат усмехается.

– И что будет дальше? – спрашивает Хора.

– Увидим. Ты не волнуйся. Веди себя так, будто этого разговора не было и все.

Он разводит руками. Ведет себя так, будто ничего страшного не происходит. Будто бы они не обсуждают чертового колдующего ляока. Такая вот дружеская беседа.

– А что… что будет со мной?

– М? А что с тобой может произойти?

– Ур ведь могут захотеть моей смерти.

– Да ничего с тобой не будет. Я замолвлю за тебя словечко, – Шакурат легкомысленно отмахивается.

В это верится с трудом. Если уж он так легко наплевал на мертвых собратьев, то насколько незначительна в его глазах жизнь Хоры. Но она все-таки кивает.

– Спасибо.

– Ага. Бывай!

Хора идет из трущоб в Старый город. Ноги ватные. Ее тошнит, но она удерживает рвоту. Кажется, будто голова идет кругом. Словно она перебрала с выпивкой. Оглядывается. Вдруг она совершила ошибку.

– Ничего уже не сделаешь.

Часть IV

Вспышка

Ему нравится Монард, но ожидание сильно утомляет. Согласование поездки к раскопкам сильно затянулось. Уже прошли две с половиной недели. За это время Юлий успел и город посмотреть, и прочитать все, что его интересовало. Цепий неплохо сдружился со стражниками. Он узнавал от них все последние новости.

– Говорят, что вот эти Зеленые кварталы сильно штормит.

– М? Нас это может коснуться?

– Да как-то не очень похоже. Там сейчас больше внутренние склоки. Двух старейшин насмерть забили.

– Ого, это за что?

– Подумали, что они работают на ящеров.

Юлий присвистывает. Юлианская Империя успела пережить многое, но Юлий практически не застал никаких серьезных потрясений.

Да, под боком все еще находится Водная Тигония, но это противостояние без каких-то частых активных столкновений. Да, где-то далеко-далеко на востоке есть еще группы «Сынов Эртеона», но это уже тень прошлой угрозы. Скорее просто бандитские шайки, а не какое-то полноценное освободительное движение.

В «Омни Скении» часто бывают разговоры о том, что такура и арахниды в скором времени могут представлять опасность, но об этом говорили даже тогда, когда сам Юлий был учеником. И, кажется, за все это время эти разговоры так и остались пустым трепом.

И при всем при этом ощущение такое, будто последние несколько веков Юлианской Империи были донельзя спокойными и размеренными. Настолько, что у юлианцев часто возникало чувство эдакой апатии. Будто великие времена позади, а впереди только тоска. Сам Юлий этих чувств побаивается. Ему кажется, что вот эта тоска по величию – признак надвигающегося ужаса и краха. Не может быть такого, чтобы не начался спад. И этот спад может оказаться чертовски страшным.

Но чувство паники неплохо так успокаивали новости с соседнего континента, который будто лихорадит на протяжении всей истории. Даже Монард, такой маленький кусочек этой земли, не может жить спокойно. В сравнении с Империей – здесь настоящий хаос, который будто бы никто даже не пытался упорядочить, закрывая глаза на все и принимая периоды затишья за эту самую упорядоченность. Это безумно интересно!

Он выходит из дома. Его встречает Нарион. Эллин чертовски веселый. В голове только одна отгадка.

– Неужели?!

– Да! – Нарион показывает бумагу с кучей подписей и печатей.

Юлий не то, чтобы хорошо разбирается в местной бюрократии, но он знает, как выглядит листок согласования.

– Завтра мы отправляемся на раскопки. Прямо с утра.

– О, это потрясающая новость.

– А где твой ученик?

– У него сегодня дела. Мы с ним встретимся под вечер.

– На кой тебе ходить в этот Каменный град? – восклицает Сакара.

– Где меня еще кто-то научит магии? К ляока я обратиться не могу.

– И как? У тебя получается?

– О, ты не представляешь…

Канзан не лукавит. Прогресс безумный. Мира не щадит его совершенно, но это дает свои плоды. Первые два-три дня были очень тяжелыми. Он даже отдохнуть толком не успевал, но даже тогда уже был какой-то результат. Мирослава говорит, что такого быстрого развития она никогда не видела. Мол, она рассчитывала хотя бы на месяц. А он уже может сопротивляться ее подавлению.

Рост магической силы менял его. Раньше Канзан чувствовал… Нет, страх не совсем правильное слово, хоть и очень близкое. Он ощущал опасность. Она исходила от многих. Даже от Сакары. Он ведь всегда знал, что за ее очаровательной улыбкой и милыми веснушками скрывается жестокая натура, готовая в любой момент выхватить нож. Чего уж говорить про его диких братьев и Саана? Но теперь он чувствует себя настоящим хищником.

Ему даже хочется использовать магию по назначению. Хочется нарваться на неприятности. Он жаждет спровоцировать драку, чтобы показать, где теперь его место в этой пищевой цепочке. И все же пока ему удается держать себя в руках, пусть это