Его «послужной список» включал едва ли не больше сломанных стрел, чем у самого Димитрия. Имя этого мужчина, витиеватое и заковыристое, я вспомнить никак не могла, но оно, впрочем, не имело никакого значения. В моей голове он проходил под кодовым названием «вредитель».

— Ну как же? — изогнула брови я. — Поскольку я буду очень занята разнарядками, вы займетесь кабинетом.

— Но мы предназначены для другого! — взвился Димитрий.

— Так и стрелы были для того, чтобы попадать ими в людей в соответствии с разнарядкой, — пожала плечами я. — А не для того, что вы с ними делали. Но вас же это нисколечко не остановило, правда, мои дорогие? В таком случае, не вижу никаких причин, по которым вы не могли бы приступить к уборке.

— Все одновременно? — уточнил Димитрий.

Кабинет Эдиты был не таким уж и большим, чтобы тут хватило работы двум десяткам взрослых мужчин. Это ж не архив, где надо было выполнять опасную работу.

— Вы, — я указала на нескольких мужчин, — будете вынимать все из шкафов. Все значит все, и не надо тут кривиться. Там только документы и всякие книжки. Сложите это все вон в том углу. Вынимать осторожно, чтобы ничего не повредить. Потом займетесь починкой шкафов, они все шатаются. И если кому-то на голову упадут антресоли, то пусть это будете вы. Так… Вы, — я нашла следующих жертв, — будете перебирать документы и книги. Все старое и истлевшее соберете и сдадите, куда там сдают старые бумажки. Остальное отсортируете. Книги потом сложите в починенные шкафы. В документах смотрите на даты и важность. Старые дела отнесете в архив, все, что было уже при моем, кхм, правлении, оставите. Отсортируете по датам, разложите в хронологическом порядке…

Судя по тому, как кривились мужчины, в архиве они все раскладывали по полкам совершенно не так тщательно. Скорее по принципу «куда влезет».

— А остальные? — с надеждой поинтересовался Димитрий, явно считая, что работа на том в кабинете закончилась.

— Остальным тоже не придется скучать, — поспешила разочаровать его я и, указывая по очереди на купидонов, продолжила раздавать задания: — Займетесь полом, заодно обратитесь к нашему хозяйственному отделу, или как он там называется, потому что доски надо менять. Отмоете окна, и не кривитесь, я устала смотреть на мир сквозь пятна. Вы будете вести каталог разнарядок, которые ещё актуальны к выполнению. Вы — составите перечень неактуальных… Какие бумажки? Нет, ребята, — решительно заявила я. — В электронном формате. Чтобы оно динамически обновлялось, а не я каждый раз лазила в базу. Как это сделать, я покажу, — для этой работы я отобрала самых надежных купидонов. — А кто будет допускать ошибки, отправится в помощники к Георгу.

Очевидно, трудиться на благо кузницы они хотели ещё меньше, потому что моментально расселись по указанным местам, готовые к работе.

Без дела остался только один Димитрий. Я помнила, что у моего бывшего женишка руки росли из одного места, и могла предположить, что его двойник ничем не лучше.

Если ещё не хуже.

— А я, стало быть, свободен? — поинтересовался он, довольно улыбаясь.

— Какое свободен? — ухмыльнулась я. — Нет, Димитрий. У тебя будет несколько очень важных задач. Во-первых, довезти до свалки то, что сочтут непригодным — и не хватайся за спину. А во-вторых, коробки с отсортированными разнарядками, в первую очередь с неактуальными, ты будешь носить к Рене. И обратно приносить то, что он скажет.

Димитрий стал буквально зеленого оттенка. Я почему-то не сомневалась, что требование взаимодействовать с Рене вызовет именно такую реакцию.

Брат Эдиты был довольно… специфическим мужчиной. Я понятия не имела, что именно так сильно смущало в его личности всех этих людей, но и сама невольно ловила себя на мысли, что рядом с Рене надо держать ухо востро.

Особенно после того, что он видел в библиотеке и в лаборатории, где моя магия, сорвавшись с цепи, словно бешеная, убирала все вокруг.

Я вздохнула. Несомненно, следовало соблюдать большую осторожность. Мне казалось, что вот-вот моя личность будет раскрыта, и меня отправят пешим ходом в родной мир.

Под колеса того автомобиля…

— Вот, кстати, и первая партия, — указала я на довольно большую коробку с разнарядками, которые ещё на прошлой неделе отобрала как уже непригодные. — Давай, вперед.

— Может быть, я лучше сменю дверь? Или оконную раму? Или подстригу вазоны? — с надеждой поинтересовался Димитрий.

Трахиандра выразительно защелкала своими лепестками, показывая, что ни на какое подстригание она не согласна.

— Дверь тут и без тебя отличная, оконную раму я велела мыть, а не менять. А будешь угрожать вазонам, и стричь будешь не ты их, а они тебя, — решительно заявила я. — Так что бери коробку и давай, к Рене! Заодно спросишь, нет ли у меня ничего срочного для меня, понял?

Димитрий скривился, словно я только что отправила его прогуляться в ад, пройтись по всем кругам и вернуться обратно, но все-таки подхватил коробку и ушел. Даже не ныл, что она тяжелая, очевидно, осознав, что жалости в моем исполнении так и не дождется.

— Жестокая ты женщина, Эдита, — только и бросил, прежде чем уйти, но я не спешила разжалобиться и проводила его с совершенно равнодушным видом.

Димитрий явно был разочарован произведенным эффектом. Впрочем, он все ещё справедливо полагал, что спор может обернуться против него, потому удалился молча, гордо вскинув голову. Я проводила его взглядом и наконец-то заняла свое рабочее место.

— Чего стоим? — мрачно поинтересовалась у замерших купидонов. — Давайте, трудимся, трудимся. Нам предстоит ещё много чего сделать…

Их ответом были тяжелые коллективные вздохи, но я как-то не спешила разжалобливаться. Вместо этого вернулась к работе — пододвинула к себе новую пачку разнарядок, открыла базу и принялась за дело. Изредка отрывалась, чтобы проверить, трудятся ли купидоны, но они, испугавшись моих угроз, решили все-таки приступить к труду и не лениться. Может быть, почувствовали, что я настроена серьезно, и наказания, если вдруг что, им не избежать?

Димитрий же словно сквозь землю провалился. То ли его задержал Рене, то ли он посчитал побег хорошей идеей, но я даже пообещала себе, что если через полчаса экс-глава купидонов не прибудет обратно в кабинет, отправлю его в помощники к Рене навечно.

Дверь скрипнула, и я, не отрываясь от документов, протянула:

— Ну наконец-то! Я уж думала, что ты там про…

Я вскинула голову и замерла.

В дверном проеме стоял не Рене, а какая-то незнакомая мне женщина. Довольно привлекательная, молодая, только какая-то будто измученная, с темными кругами под глазами. И одета она была странно. Я вспомнила Эдиту, которая почему-то