сигнал? – спросила она, глядя на него подозрительно.

– Как это? Какой?! Wi-Fi…

Через несколько минут в окнах башни вспыхнул свет. Они услышали лязг открываемого замка. В воротах появилась миниатюрная старушка в пепельного цвета рясе, подвязанной белой веревкой. Она быстро шла к ним, приветственно раскинув руки.

– Паночка Надя и наш инженер! Слава богу, – воскликнула она радостно. – Наконец-то! Благословен господь наш Иисус Христос, – сказала она, складывая руки. – Я была так взволнована, что во время вечерней молитвы с сестрами мы доверили вас святому Христофору. А я зажгла свечу и бдела… Но теперь вы здесь. Рады вас приветствовать. – Она улыбнулась. – Вас также, – добавила она, улыбнувшись Иоахиму.

Он поспешно представил своего отца. Извинился, что не сообщил раньше, ни об опоздании, ни о том, что приедут втроем.

– Привет, Иоахим. Меня зовут Агнешка, – ответила она, протягивая руку для приветствия.

Сначала они спустились по винтовой лестнице в просторный зал, находившийся в подвале без окон. На одном из тяжелых дубовых столов стояли корзиночки с хлебом, каменные масленки и стаканы в плетеных соломенных подстаканниках. Точно такие он видел в доме прабабушки Леокадии. Две молодые монахини поставили на стол эмалированные чайники и каменные тарелки с порциями заливного.

– Сестры Корнелия и Клариса поймали сегодня в озере трех карпов, – сказала настоятельница, садясь за стол. – Вот почему у нас сегодня немного по-рождественски. Заливной карп…

В келью его проводила сестра Клариса. Узкая койка, аккуратно сложенное шерстяное одеяло, жестяной тазик на деревянной скамье, эмалированный кувшин с холодной водой, два льняных полотенца на низком табурете. Невысокий столик в углу. Прикрепленная к стене панель с двумя электрическими розетками и разъемом LAN. Все кельи были такие. Он точно это помнит, потому что год назад лично проверял работу всех сетевых разъемов на панелях. У монахинь были ноутбуки. Он также запомнил это, потому что настраивал почтовый ящик на каждом и устанавливал веб-браузер. На стене висело массивное деревянное распятие, под ним на дубовой полке стояла залитая воском латунная тарелка со свечой.

Он лежал на койке и смотрел на прямоугольник неба, вырезанный маленьким квадратным окном под сводом. В подобной келье он засыпал год назад. Возможно, даже в той же самой. В лабиринте коридоров, галерей и ответвлений он часто терялся. У всех келий были одинаковые двери, без номеров и каких бы то ни было других опознавательных знаков. В прошлом году он также жил на первом этаже. Надя и другие реставраторы ночевали в башне. Окно ее кельи было прямо под окном настоятельницы. Ночью, когда ему не спалось, он надевал наушники, открывал iTunes, находил плейлист с Вангелисом, становился на табурете, высовывал голову в окно, слушал музыку и смотрел на мерцание свечи в келье.

Сколько раз он хотел пойти к ней. Улизнуть, незаметно пробежать по коридору до башни, подняться по винтовой лестнице, постучать в дверь и сказать, что забыл пожелать ей спокойной ночи. Хотя это было бы ложью, потому что он никогда не забывал желать ей спокойной ночи. Он просто хотел ее видеть.

Он вскочил с постели. Из коридора доносился вибрирующий звук школьного звонка, который не утихал в течение нескольких минут. Якуб подумал, что будить людей таким звонком – жестоко.

Глянул на часы. Без четверти шесть. Еще одна невероятная жестокость, – подумал он. Наверное, только в больницах будят людей раньше…

Он умылся, ровно сложил шерстяное одеяло и положил его на койку, после чего спустился во двор монастыря. Год назад этот двор был значительно больше. Почти половина его теперь была занята овощными грядками. Там он высмотрел Надю, которая поливала из жестяной лейки грядки вдоль южной стены.

– Я сказал тебе вчера спокойной ночи? – спросил он, забирая лейку.

– Вроде как сказал, мой инженер – ответила она, целуя его в щеку. – Хотя не так, как всегда. Совершенно не прикасаясь ко мне. Но что тебе, бедняжке, оставалось делать в присутствии Агнешки, отца и двух монахинь? Мне очень хотелось найти твою келью и посмотреть, Может, у тебя койка не такая узкая, как у меня, понимаешь? – прошептала она. – Но я отказалась. Я бы никогда не нашла тебя в этом запутанном лабиринте коридоров, а смелости официально спросить мою сестру-няню, Корнелию, которая тебя провожала, у меня не хватило. Кстати, сегодня уже немного жалею. Интересно, как бы отреагировала на такой вопрос монахиня моего возраста? – улыбнулась Надя.

Он поливал грядки, Надя в нескольких метрах от него пропалывала. К ним подошла улыбающаяся монашка в очках и с корзинкой, полной спелого крыжовника.

– Отведайте, пожалуйста, – сказала она, склонив голову.

В монашеской трапезной в половине седьмого утра царило оживление. За длинными дубовыми столами на широких скамьях сидели монахини разных возрастов, громко разговаривали, иногда перекрикивая друг друга. Время от времени слышались взрывы смеха. Совершенно иначе представлял он себе монастырскую трапезу. Не мог припомнить, в каком учреждении общепита слышал столько шума: он завтракал и в модных кафе, и в дешевых забегаловках, но такого еще не видел.

Рядом с юной Кларисой сидела старушка, очень похожая на его прабабушку Леокадию. Увидел отца, который стоял рядом с настоятельницей. На широкой кухонной столешнице нарезали помидоры. Через некоторое время начали разносить тарелки. Надю и Якуба проводили к столу, что стоял в центре трапезной. Вскоре к ним присоединились настоятельница и Иоахим. Настоятельница перекрестилась и, не вставая с места, произнесла короткую молитву:

– Благослови, Господи Боже, нас, эту пищу, тех, кто ее приготовил, и научи нас делиться хлебом и радостью со всеми через Христа, Господа нашего, аминь.

В последний раз он слышал подобные слова перед пасхальным завтраком, когда бабушка Леокадия в последний раз гостила у них. Он размазал творог на ломтике хлеба, закусил его редиской. В какой-то момент сидящая рядом монахиня приглушенным голосом робко спросила:

– Господин инженер, как я могу заменить в моем компьютере видеокарту?

Улыбаясь, ответил он с удивлением:

– Я не инженер. И, наверное, никогда им не буду. Я студент. Это во-первых. А во-вторых, в вашем ноутбуке графическая система находится на материнской плате и замена, к сожалению, невозможна. Могу ли я спросить, зачем это вам, сестра? У ноутбуков, которые вы получили, довольно хорошая графика. Ну разве что вы, сестра, проектируете ракету. Тогда ваше оборудование, конечно, не потянет.

– Хуже. Я играю в «Far Cry 5»[23], – ответила она почти шепотом.

В первый момент он подумал, что девушка над ним смеется. Он посмотрел ей в глаза. Она ждала ответа. Не было впечатления, что она шутит. Кроме того, это была не вечеринка у Витольда, а завтрак в