Кванджон связался с шофером и на корейском скорректировал курс. После чего я отвернулась к окну, рассматривая бурлящий дневной город в звенящей тишине салона.

Уже в отеле Кванджон потребовал лучший для меня номер и доплатил за повышение уровня обслуживания. Мы согласовали встречу на ужин в ресторане на первом этаже, а затем я отправилась наверх отдыхать.

Он осмотрительно не поцеловал меня на прощание.

В номере я включила телефон и на него тут же посыпались оповещения. Приходили сообщения и уведомления о пропущенных звонках. На некоторые я ответила, а остальные перенаправила. Ещё мне прислала ответ Марина, что она всё поняла и взяла руководство агентства на себя.

Матвей сообщил, что Лев под присмотром, и что его юристы подключились к решению этого вопроса.

Никита же предупредил, что Валентин Яковлевич заезжал к нему, и он забрал все документы, но если что у Никиты остались копии.

Выдохнув, я упала на мягкую постель и устало закрыла глаза. Московские дела постепенно решались. Но мне ещё предстоял серьезный разговор с мужчиной, который видел во мне жену, а он для меня успел стать прошлым.

**

— Ты отлично выглядишь, Ксения, — проговорил Кванджон, стоя за мной и пододвигая стул, чтобы я удобно уселась.

Вежливо кивнув на его комплимент, я всё же осталась к нему равнодушной. Потому что понимала, что он лгал.

Когда я только спустилась, то заметила в его глазах удивление. Он не ожидал увидеть меня за ужином, который предполагал налёт романтики, в обычных классических чёрных брюках и простой бежевой блузе. Мой вид напоминал образ офисника, работающего с девяти до пяти, но никак ни топ-модели с собственным модельным агентством. К тому же раньше я стремилась принарядиться для него, потому что знала, как ему нравится мой изящный и безукоризненный стиль. Вот только Кванджон не знал, что в эту поездку я не брала ничего нарядного. В моём чемодане лежали джинсы, брюки, пару блуз и футболок. Даже лодочки у меня оказались единственные, вся остальная обувь на плоской удобной подошве.

Потому что я готовилась не к свиданиям, а переговорам.

— И ты, — тихо проговорила я, обращая внимание на насыщенно-синего цвета костюм, который подчеркивал статную фигуру мужчины и его красивые черты лица, и в конце призналась. — В эту поездку я взяла мало вещей.

— Тогда не забудь здесь сходить по магазинам, — с довольной улыбкой предложил Кванджон. В его глазах мелькнуло снисхождение и толика облегчения, будто он радовался моим словам. Неужели он посчитал, что я только что намеком попросила содержания? Нахмурившись, я пропустила момент, когда Кванджон коснулся моей руки и радостно добавил: — Возьми мою карту, Ксения. Тогда Сеул раскроется перед тобой во всей своей первозданной красоте.

Или продажной? Будто я не знала, как любой город быстро раскрывал своё нутро вместе с людьми, если помахать перед ними дармовыми деньгами.

— Разве магазины Кореи отличаются от московских? — Съязвила я, отпив воды.

— Конечно, — воскликнул он, не замечая моей колкости. — Мне нравится Россия, но тут, по-моему, намного лучше.

— Ты не можешь беспристрастно говорить на эту тему, — хмыкнув, заметила я.

Сжимая в пальцах ножку бокала, я надеялась, что наш разговор не скатится в межнациональный спор, который всегда был и будет, если люди не научатся уважать и принимать чужие отличия.

— Согласен, — кивнул Кванджон, что сильно обрадовало меня, и я с облегчением выдохнула. Но через секунду он отрицательно покачал головой и решительно добавил. — И в то же время нет. Я рационально оцениваю потенциал будто страны, человека или любого предприятия, и скажу тебе, здесь ты способна стать более известной и богатой моделью. Особенно если примешь моё предложение.

Всмотревшись в красивое лицо мужчины передо мной, я досадливо хмыкнула. Ведь Кванджон верил всем сердцем в то, что говорил. Он верил в свои слова, в свои убеждения и в самого себя. Он действительно замечательный человек, который ценил любовь и заботу, но он в первую очередь всё же думал о себе. Он не эгоист, но и не альтруист. Раньше мне даже в голову не приходило, что мне нравилось такое качество, как самоотверженность, бескорыстность и безвозмездная забота о других. Эти качества иногда казались такими глупыми, такими неразумными, но в то же время самоотверженные люди для меня являлись оплотом стойкости и непоколебимости.

Таких качеств я никогда не находила в себе, но они меня безмерно восхищали. Они даровали меня веру в существовании добра в человеческих душах.

А Кванджон…. Он бизнесмен, который умел зарабатывать и эффективно тратить деньги. Три года назад он помог мне с эфиопской деревней. Но также я знала, что он воспользовался новостью о его благотворительной деятельности и растиражировал её.

Скорей всего его желание жениться на меня имело ни одну подоплёку. Возможно я часть его следующего бизнес-проекта. А это звучало обидно даже для меня. Хотя я не влюбленная в него женщина. К тому же я всегда умела находить выгоду для себя и мыслила достаточно трезво.

— Почему ты хочешь жениться на мне? — Напрямую спросила его, чем явно шокировала его.

Кванджон подавился. Он схватил салфетку со стола и прижал её ко рту. Он едва заметно удлинял момент, чтобы успеть подумать перед ответом. Он действительно это делал «едва заметно», но я сумела подметить его вялые чуть замедленные движения, а также напряженные черты лица. Мне повезло, потому что я не отводила взгляда от Кванджона и ждала. Мне хотелось услышать от него его чувства, чтобы окончательно определиться с выбором. А также, чтобы не страдать чувством вины, что разрушила наши вообще-то неплохие отношения.

— Потому что ты обворожительно красива, — Кванджон мягко улыбнулся и затем потянулся ко мне, чтобы взять мою руку.

Его вид располагал и создавал обманчиво-теплое ощущение. И я бы согласилась на его предложение, если бы другой голос не признавался иначе.

«потому что ты моё счастье»….

«в твоих глазах до сих пор мерцает радуга»….

— Это всё? — с разочарованием уточнила я и мельком осмотрела зал ресторана, в котором сейчас блистали корейские дамы. — Но красивых женщин много. Только в одной Корее их полно.

— Но у тебя настоящая красота и это цепляет сильнее, — неожиданно признался Кванджон, но, заметив мой прищурено-скептический взгляд, понял, что его слова не убеждали меня. — Ты умная. Твой маленький бизнес процветает, а это доказывает, что мы похожи. У тебя восхищающее хобби. Твои благотворительные проекты очень популярны во всём мире. И за эти качества ты мне нравишься. Более того, я люблю тебя, Ксюша. Поэтому я