делали. Они интуитивно чувствовали, что должны идти дальше; но поскольку природа этого чувства оставалась неясною для них самих, усилия их не всегда прямо шли к той цели, к которой они были бессознательно привержены.

Ибо в то самое время, когда на Востоке была в самом разгаре трагедия материальная, восточный еврей испытывал в душе и другую трагедию — духовную; и когда палестинофилы стали трудиться для решения материальной проблемы, народ национальным инстинктом почувствовал, что в этой работе он найдет средство для избавления от своей духовной нужды. Потому народ сплотился вокруг этой деятельности и не оставил ее даже после того, как стало очевидно, что она непригодна для излечения материальной болезни еврейства.

Восточная форма духовной нужды абсолютно отлична от западной. На Западе это проблема евреев, на Востоке же — проблема еврейская. Первая касается индивида, вторая — нации. Первую испытывают евреи, получившие европейское образование; вторую — евреи, воспитанные по-еврейски. Первая есть продукт антисемитизма, и от антисемитизма зависит самое ее существование; вторая — естественный результат подлинной связи с тысячелетней культурой, и она останется неразрешенной, даже если преследуемые евреи добьются во всем мире благоприятного экономического положения, будут в наилучших отношениях со своими соседями, получат полнейшее общественное и политическое равенство.

Не только евреи вышли из гетто, оттуда вышел также иудаизм. Для евреев исход из гетто связан с определенной страною и обусловлен терпимостью; но иудаизм вышел (или выходит) оттуда сам собою всякий раз, как он соприкасается с современною культурой. Контакт этот переворачивает механизмы внутренней защиты еврейства, так что оно не может больше оставаться изолированным и жить обособленною жизнью. Наш народный дух жаждет дальнейшего развития; он хочет воспринять основные элементы общей культуры, доходящие к нему из окружающего мира, усвоить их себе, как бывало и в прежние периоды его истории.

Но условия жизни в диаспоре непригодны для такой задачи. В наше время культура повсюду выражается в формах национального духа, и чужестранец, желающий войти в местную культуру, должен утопить в ней свою индивидуальность, раствориться в господствующей среде. Поэтому в рассеянии еврейство не может совершенствовать свою самобытную культуру. Покинув стены гетто, оно рискует утерять свою суть или — по меньшей мере — свою национальную цельность; оно рискует оказаться расщепленным на столько видов, отличающихся по характеру и образу жизни, сколько есть стран рассеяния.

И вот еврейство в тисках: оно не может более выносить галутной формы, которую вынуждено было принять, повинуясь воле к жизни, после изгнания из своей страны; но без такой формы существование его оказалось в опасности. Потому оно стремится вернуться к своему историческому центру, где сможет жить жизнью, развивающейся естественным порядком, развернуть свои силы в каждом направлении человеческой культуры, расширять и совершенствовать национальное достояние, накопленное им до сих пор, и тем самым обогатить в будущем сокровищницу общечеловеческой культуры подобно тому, как в прошлом оно создало великую национальную культуру, плод свободного труда народа, жившего светом собственного своего духа.

Ради такой цели еврейство может покуда удовольствоваться малым. Оно не нуждается в независимом государстве, ему довольно того, чтобы на его родимой земле ему были созданы благоприятные условия для развития: образовалось достаточно большое поселение евреев, которые смогут без помех трудиться во всех отраслях цивилизации, от земледелия и ремесел до науки и литературы. Такое еврейское поселение, постепенно увеличиваясь, станет со временем центром нации, где дух ее выразится во всей чистоте и развернется во все стороны до наивысшей степени совершенства, на какую способен.

Впоследствии от этого центра дух еврейства распространится на всю периферию, на все общины диаспоры, вдохнет в них новую жизнь, поддерживая целостность и единство нашего народа. Когда же наша национальная культура в Палестине достигнет такого уровня, мы сможем быть уверены, что она взрастит на земле Израиля людей, которые смогут в благоприятный момент создать там еврейское государство, и оно будет не только государством евреев, но истинно еврейским государством.

Палестинофильство, стремящееся сохранить дух еврейства в дни, когда на евреев обрушилось столько страданий, кажется странным и непонятным «политическим» сионистам Запада, подобно тому, как странно и непонятно было для их предшественников во времена рабби Иоханана бен-Заккая его решение — потребовать у римлян Явне. Итак, политический сионизм не может удовлетворить евреев, действительно пекущихся о еврействе; им кажется, что рост этого течения чреват опасностью для их устремлений.

Секрет стойкости нашего народа — как пытался я объяснить в другой статье — заключается в том, что уже в очень ранний период пророки научили его уважать лишь силу духа и не преклоняться перед материальною мощью. Поэтому, в отличие от других народов древности, еврейский народ никогда не доходил до потери достоинства перед лицом более сильных врагов.

До тех пор пока мы останемся верны этому принципу, наша жизнь будет покоиться на надежной основе и мы не утратим уважения к себе, ибо духовно мы не уступаем ни одной нации. Но политическая идея, не укорененная в нашей национальной, может соблазнить нас отказаться от нашего истинного, внутреннего духа, зародить в нас стремление искать славы на путях достижения материальной власти и политической независимости; тем самым порвется нить, связывающая нас с прошлым, и почва будет выбита у нас из-под ног.

Нечего и говорить, что, если политическая идея не осуществится, это будет иметь катастрофические последствия, ибо мы утратим прежние основы, не найдя новых. Но даже если она будет воплощена в жизнь при нынешних условиях, когда мы представляем собою народ, рассеянный не только в физическом, но и в духовном смысле слова, — даже тогда еврейство окажется в величайшей опасности. Почти все наши выдающиеся люди — то есть те, кто по своему образованию и общественному положению подготовлены к тому, чтобы возглавить еврейское государство, — в духовном смысле далеки от еврейства и лишены истинных представлений о его природе и ценностях. Такие люди, даже будучи верными своему государству и преданы его интересам, обязательно будут судить о его интересах по меркам иноземной культуры, которую сами впитали; они попытаются, убеждением или даже силою насадить такую культуру в еврейском государстве, так что в конце концов еврейское государство станет государством немцев или французов, принадлежащих к еврейской расе. Даже и теперь мы имеем в Палестине этот процесс в небольших масштабах.

История учит, что во времена династии Ирода Страна Израиля хоть и являлась еврейским государством, но национальную культуру в нем презирали и преследовали. Царствующая династия делала все, что было в ее силах, дабы насадить в стране римскую культуру, растрачивая силы нации на строительство языческих храмов,