Работа в той части туннеля Ист-Ривер, которая происходила под прибрежной полосой, затруднялась тем, что туннель приходилось частично прокладывать сквозь мягкую почву, частично сквозь каменистую. Прежде решено было проложить нижнюю часть, которая шла через твердую почву. Это была только половина высоты туннеля. Пока одна артель рабочих двигалась вперед, прокладывая путь через каменистую почву, другая прорывалась вверх через каменистую и прокладывала верхнюю часть через мягкую породу.

Эти работы производились без щита и без сжатого воздуха, простым укреплением стен и потолка бревнами. Почва эта состояла из глины, и не было опасности в смысле затопления. И все-таки в самом начале работ в одном месте туннеля появилась вода, и пришлось пользоваться сжатым воздухом.

Для этого поперек туннеля построили две бетонных перегородки и образовали воздушную камеру. Когда опасность миновала, двери воздушной камеры сняли, а перегородки на всякий случай оставили.

По воскресеньям в туннеле никаких работ не производили, за исключением некоторых машин, которыми нельзя было работать в будни. Два сторожа постоянно оставались в туннеле, чтобы следить за тем, все ли будет в порядке. Это было очень тоскливое дело, в особенности ночью, когда весь город спал.

Несколько ночей прошло благополучно и, ви- дя, что ничего плохого не случается, сторожа ослабили свою бдительность и проводили время в болтовне, вместо того, чтобы ходить взад и вперед. Случалось даже, что они засыпали.

Однажды в воскресенье, поздно вечером, – это было как раз накануне спуска на воду Гарлемского туннеля, – оба сторожа забрались в верхнюю часть туннеля, чтобы выкурить трубочку и поболтать. Они сидели там долго. И вот, около двух часов после полуночи, они заметили, что фонари как-то странно мигают. Чувство ответственности пробудилось в них, и они поспешили вниз посмотреть, что случилось. К своему ужасу они увидели, что вдоль нижней части туннеля несется поток грязной вонючей воды. Он несся так быстро и был так глубок, что они побоялись перейти через него вброд. В следующую минуту электричество погасло, и они остались в темноте.

Конечно, у них были с собой фонари, так что темнота была не абсолютная. Но сторожа понимали, что где-нибудь выше давление воды было настолько сильно, что порвало провода или, может быть, то же самое причинил обвал. Все это было очень неутешительно. Им не оставалось делать ничего другого, как забраться в верхнюю часть туннеля; а вода тем временем все прибывала и, наконец, затопила весь нижний ход и начала подниматься по наклонному переходу, который вел в верхнюю часть.

Выхода никакого не было.

С все возрастающим ужасом они следили за тем, как вода все ближе и ближе подбиралась к ним. С неотвратимой медлительностью ползла она все выше, пока не добралась до пола их убежища. Там она остановилась, но они не знали, временная ли это передышка, или же это конец наводнения.

Сторожа были пойманы, как в мышеловке – это они ясно сознавали. У них не было никакой надежды на спасение. Над их головами было сорок футов земли, и весь город спокойно спал.

Скверный запах воды вызывал у них тошноту. Она находилась в нескольких футах от них, черная и неподвижная, как будто только медлившая над своей верной добычей.

Понемногу один из фонарей начал гаснуть. Новый ужас овладел сторожами. Они зачем-то жгли оба фонаря сразу, вместо того, чтобы беречь свет. Раздосадованные своей несообразительностью, они погасили тот, который горел хорошо, и оставили тусклый, который вскоре догорел совсем и погас.

Тогда дрожащими руками они зажгли другой, пустив самый слабый огонь, чтобы беречь масло. Но через час и этот фонарь начал гаснуть. Один из сторожей нашел у себя в кармане огарок свечи, которого им хватило на очень короткое время. Пока у несчастных был свет, они делали отчаянные попытки найти какой-нибудь выход из ловушки.

Через центр туннеля вела труба. Что это была за труба и куда она вела, они не знали. В надежде, что она может принести им какую-нибудь помощь, они начали бить в нее.

Но ответа никакого не получили. И все-таки по мере того, как свеча догорала, они стучали все сильней и сильней. Слабо мигающее пламя свечи казалось этим подземным пленникам самой драгоценной вещью на свете, и они берегли ее всеми способами, даже сделав из глины чашечку, чтобы растопленный парафин не капал на землю.

Но свеча не может гореть вечно, и пламя ее, наконец, погасло. В наступившей полной темноте сторожа уцепились за трубу, как за свою последнюю надежду. Потом один из них догадался отщипнуть лучину от деревянного столба и зажег огонь. Но это было совершенно неразумно, потому что не было выхода для дыма. Некоторое время сторожа терпели удушливый дым, потом загасили свой костер. Это крошечное удовольствие стоило им трех спичек, и у них осталось только шесть для того, чтобы просто взглянуть на то, что делалось вокруг них, когда гнет темноты становился невыносимым. Да, эти два сторожа были тяжко наказаны за свою небрежность.

Около шести часов утра рабочий, проходящий по железнодорожному полотну, услышал странный стук. Он не мог понять, откуда этот стук исходит, остановился и прислушался. Многие на его месте не обратили бы внимания на стук, но этот рабочий был человек отзывчивый – стук заинтересовал его. Он, кстати, заметил трубу, торчащую из земли, и вспомнил, что она была поставлена инженерами и обозначала центр будущего туннеля. Став на колени, он наклонился к трубе и начал прислушиваться. Ясно, что в трубу колотили, что это был какой-то тревожный сигнал. Он взял камень и постучал по трубе.

Ответ последовал немедленно. Ему даже показалось, что он слышит слабый крик о помощи. Рабочий крикнул в трубу что-то ободряющее и со всех ног побежал к шахте, которая находилась неподалеку. Там он и увидел место, где произошла авария.

Около самой шахты, где большая водосточная труба пересекала линию туннеля, образовалось большое углубление в земле. Одного взгляда в шахту было достаточно, чтобы убедиться в том, что она полна сточной воды. Очевидно, водосточная труба лопнула.

Между тем рабочие туннеля начинали собираться. Узнав, что туннель оказался затопленным и что там остались люди, они начали волноваться. Но что делать – никто не знал до прихода десятника. Тот сейчас же позвонил надзирателю, и они немедленно приняли меры к спасению несчастных.