сама его покупала, практически исключен.

Зажмурившись, я посидела так секунды три, а потом сухо поинтересовалась:

– Выходит, кто-то специально травил мою мать изо дня в день, доставая ей это лекарство?

– Я не могу это утверждать. Нужно расследование, доказательства.

– Мы поняли, – произнёс Маркус, бросив на меня быстрый взгляд.

– Я могу её увидеть?

– Боюсь, что нет, – покачал головой маг. – Сейчас у неё состояние, близкое к ломке, и боюсь, что ваше появление спровоцирует новый взрыв и истерику.

– Делайте всё необходимое, мит Майтер, – отозвался оборотень, поднимаясь со своего места. Я встала следом. – И держите нас в курсе происходящего. Орэна Форстора к жене не пускать. Если будут проблемы, позвоните мне, я всё решу.

– Хорошо, орэ Аркор.

Выйдя на улицу, мы застыли у ворот, глядя друг на друга. Налетевший ветер взбил волосы, и пара прядей упала на лицо, закрывая обзор. Я уже собиралась поднять руку и убрать их, но оборотень оказался быстрее.

– Ты как? – спросил Маркус, проведя пальцами по моей щеке и ловя непослушную прядку.

– Не знаю, – рассеянно отозвалась я и вздохнула. – Всё как-то навалилось… Не знаю, что со всем этим делать? Наверное, надо поехать и забрать вещи из отеля. Телефон, ключи, кошелёк, вещи. У меня же вообще ничего нет. Что теперь будет с вашей сделкой? Чарльз сбежал с Шарлоттой, еще и Форстор… я хочу его наказать.

– Накажем. Можешь даже не сомневаться. А сделка… Не знаю, что они там придумают, – улыбнулся мужчина. – И, если честно, мне всё равно. Пусть отец решает и совет акционеров.

Орен Аркор.

М-да, не готова я была к встрече с ним. Даже с меткой на шее.

В кармане оборотня запиликал телефон.

– Секундочку, – произнёс мужчина, отходя от меня на пару шагов. – Слушаю. Где? Хорошо, сейчас буду.

– Что-то случилось? – спросила у него.

Наверное, надо будет привыкать к тому, что мой мужчина принадлежит не только мне, к ночным звонкам, к экстренным совещаниям. У него сложная работа, требующая времени. А метка – это лучшая гарантия от ревности.

– Нет. Поймали твоего отчима с чемоданами на пути в аэропорт.

– Какой быстрый, – произнесла я, скривив губы.

– Хочешь с ним поговорить?

Вопрос был неожиданным, и ответ сразу найти было сложно.

– Да, – произнесла я и кивнула, произнеся более решительно: – Да, я хочу с ним поговорить. Это возможно?

– Для тебя нет ничего невозможного, Лив. Поехали?

Форстора держали в каком-то совершенно безликом здании, которое с виду больше походило на заброшенный склад.

– Он здесь? – удивилась я, осматривая высокие серые стены без окон. – Но я думала… разве не надо его отвезти законникам?

– Сначала поговори с ним, – отозвался Маркус.

– Хорошо.

Это было как в фильмах про бандитов. Огромный пустой зал с бетонным полом, обшарпанные стены, кривые мигающие лампы, толстый слой пыли и противный затхлый запах. В центре стул, на котором сидел Форстор со связанными за спиной руками. А рядом с ним два огромных оборотня.

Было тихо. Стук моих каблучков по бетону и эхо, отражающееся от стен, казались громом в этой тишине.

– По какому поводу меня здесь задерживают? – выкрикнул Форстор, подняв на меня покрасневшие, воспалённые глаза. На его рубашке была всего одна капелька крови. Небольшая и едва заметная, но взгляд зацепился за неё и так там и остался. – Аркор! Что происходит? Почему меня выкрали и привезли сюда?

– Тихо. Условия просты. Оливия задает вопросы – ты отвечаешь.

– Оливия? – Его взгляд снова зацепился за меня. – Так и знал, что эта сука во всем виновата.

– Без оскорблений, Форстор. Не ухудшай своё положение, – сухо произнёс Аркор. – Тебе и так грозит срок.

– Срок? – скривился тот. – За что? Я ничего не сделал.

– Разве что прикарманил себе мои деньги, – произнесла я.

– Не понимаю, о чём ты.

– Выплаты по патентам.

– А-а-а-а, – протянул тот и широко улыбнулся. – Узнали-таки. Ну что ж, заявляй. Будет суд, меня посадят и твою мать тоже. Она ведь знала об этом, Оливия. Знала и поддерживала меня во всем. Как думаешь, сколько Алита протянет в тюрьме, прежде чем наложит на себя руки? Там-то за ней следить будет некому.

– Это ты! – прошипела я, чувствуя, как дар закипает в крови, требуя освобождения. – Ты довёл её до такого состояния!

– А доказательства есть? – оскалился тот.

Шаг в его сторону – и пламя, вспыхнувшее на руках. Не знаю, что бы я с ним сделала, но вмешался Маркус, встав между нами.

– Лив, не надо. Не стоит марать об него руки.

– Но…

– Доказать то, что это он травил твою мать, мы не сможем, – глядя мне в глаза, медленно произнёс оборотень. – Ты будешь заявлять на него в связи с хищением средств по патентам?

– Но мама?

– Решай, Лив.

А тут и решать было нечего.

– Нет, – выдохнула и сжала кулаки, усилием воли гася пламя.

– Тогда оснований держать меня здесь у вас нет! – радостно выкрикнул Форстор. – И о том, что вы здесь творили, обязательно узнают законники! Я это так не оставлю!

– Мы ничего не сможем сделать? – прошептала я чуть слышно.

Одна мысль о том, что этот мерзавец избежит наказания и будет дальше жить, сводила с ума.

– Ну почему же, кое-что сможем, – мягко улыбнулся Маркус. – Только другим путём. – И повернулся к отчиму. – Дункат Форстор, с сегодняшнего дня вы исключаетесь из общины оборотней.

– Что?! – вскрикнули мы одновременно.

Даже я, не разбирающаяся в делах оборотней, понимала, что исключение для них хуже смерти. Они лишаются всего: денег, имущества, средств и защиты.

– У тебя нет такого права, – сглотнув, прохрипел тот, – ты не можешь…

– Я не могу. Но документы с прошением о твоих деяниях уже переданы в совет общины. Как ты думаешь, чью сторону они примут. Мою или твою?

– Ты не посмеешь! – заорал тот и задёргался на стуле, пытаясь вырваться. – Всё из-за какой-то суки!

Маркус в одно мгновение оказался рядом и схватил отчима за горло. Форстор захрипел и вытаращил глаза.

– Никогда! Не смей! Так! Говорить! О ней! –