этим заявлением, но не зная, что ответить. Она отступила к окну, где ее взгляд остановился на далеком сине-зеленом пятне, обозначавшем границу ее дома в высокогорье Моэна.

Она вспомнила последнее утро, которое провела вместе со своим ковеном, перед тем, как вторжение Сырнте уничтожило их счастье и вернуло ее в объятия Короля-Мага. В ее сознании кристаллизовались лица, потерянные на войне: милая Таша и чопорная Катарина, гибкая Сирена и суровая Рената. Ее самая дорогая подруга, страстная и красивая Адиана. И Гемена… маленькая Гемена. Самая младшая из них, полная озорства и огня.

Прошло всего несколько недель с тех пор, как она в последний раз бродила по Южному лесу, но его магия казалась далекой и безответной, хрупкой против роковых игр двора Акмаэля.

«Я должна вернуться в Моэн и никогда не оглядываться. Я должна признать притязания Элиасары и позволить Тэсаре взять на себя эту задачу, для которой она была воспитана, ведь у меня нет навыков и желания ни на что из этого».

Но если она уйдет, что станет с Эоганом? Либо убийцы Тэсары найдут принца, либо другие воспользуются притязаниями мальчика для собственного продвижения.

— То, о чем ты просишь, дорого обходится, Талия, — пробормотала Эолин.

— Но любовь стоит любой цены, которую придется заплатить, верно? Всех жертв, какие могут потребовать боги?

Эолин обдумала вопрос и пришла к тревожному выводу, что не знает ответа.

Тем не менее, она перевела дух и сказала ровным голосом:

— Да, дорогая Талия. Это так.

Глава тридцать четвертая

Военный совет

Эолин заняла свое место во главе стола. По ее сигналу члены Совета снова заняли свои места под шелест мантий и скрип стульев. Шепот не сорвался с их губ, они не обменялись взглядами. Угрожающий гул посоха Эолин перекрывал их внимательное молчание.

«Я — их король».

Эта мысль вызвала отвращение и поддержала ее.

«Теперь они знают, что я без колебаний причиню страдания и смерть, и за это больше уважают меня».

— Лорды и Маги, — сказала она, — давайте начнем. Дни, которые мы посвятили скорби по нашему королю и обеспечению справедливости за гнусные преступления, совершенные против Короны, дали преимущество нашему врагу. Войска Рёнфина и Галии стоят на берегу реки Фурмы. Мы должны отложить в сторону горе и без промедления идти вперед навстречу им. Я хотела бы выслушать подготовленные вами отчеты, начиная с лорда Херенсена.

Привилегия, предоставленная главному сопернику Лангерхаанса, возымела желаемый эффект. Серьезное лицо Херенсена расслабилось, показывая благодарность. Он долго говорил, подробно рассказывая о новобранцах, собранных по его приказу, а также о сведениях, доставленных его шпионами и разведчиками в Рёнфине. Затем Эолин вызвала молодого лорда Мерита из Селена, а затем сэра Турена, который представлял лорда Бортена из Мокко. Она выслушала остальную часть Совета, прежде чем вернуться к лордам Селкинсена, где она снова начала круг.

Эолин задавала острые вопросы и оспаривала любые пробелы, которые она находила в их отчетах. Она обращала внимание на тех, кто недооценивал ее знания, и на всех, кто допускал даже намек на снисходительность в своем тоне. Хотя она не была настолько глупа, чтобы пренебрегать мудростью своих советников, после двух войн и десяти лет наставничества Акмаэля Эолин намеревалась выстоять в этом конфликте. Она также намеревалась сделать его последним. Утомленная бесконечными заговорами и возобновляющимися восстаниями, она начала понимать страсть Кедехена сокрушить всех, кто противостоял ему.

Мужчины закончили свои отчеты и обсуждения. Тишина воцарилась над собравшимися. На длинном дубовом столе лежали карты Мойсехена и Рёнфина, украшенные фигурками, изображавшими войска каждой провинции и обоих королевств.

Мрачная картина.

— Этого недостаточно, — сказала Эолин.

Никто не осмелился согласиться или спорить, но она видела мрачное признание правды в их глазах.

— Рёнфин и Галия превосходят нас численностью, возможно, на тысячи, — добавила она. — Наш король знал об этом?

— Мы знали, что Галия откликнулась на зов, моя Королева, — ответил Херенсен, — но никто не ожидал, что они приведут армию такого масштаба.

— Галийские воины искусны в магии. Все они, — сказала Эолин. — Но лишь немногие из наших до сих пор владеют традициями Кэдмона. Остальные наши воины — обычные рыцари и солдаты. Это еще один большой недостаток.

— Моя Королева, — Херенсен почтительно поклонился. — Вы и наш покойный король победили армию Сырнте с шансами немногим выше этих. Хитрость, мастерство и отвага — вот что решает войну, как вы показали в битве при Римсавене.

«Акмаэль командовал этой битвой. Я лишь закончила ее».

— Ваши слова хороши, лорд Херенсен, — ответила она. — Если так мы должны встречать наших врагов, тогда так мы их и победим. Тем не менее, я бы спокойнее отдыхала накануне боя, как и все вы, если бы цифры были более благоприятными, чем эти. Мы должны искать собственных союзников.

— Наш король послал посланников в Антарию несколько недель назад, — сказал Телин, — но их не интересуют конфликтующие северные королевства. Они не придут к нам на помощь. Что касается Сырнте, уверен, вы хорошо знаете, что было бы глупо даже думать…

— Я не предлагаю нам приглашать сырнте на наши земли, — сказала Эолин. — Что с горцами? У нас общая история, и они многое знают о нашей магии. Многие из наших сестер обосновались среди них после чисток.

— Обосновались и больше не вернулись, — напомнил ей Телин. — Кроме тех, кто сражался с мятежником Эрнаном против нашего короля.

— Бились с моим братом, — признала Эолин. — Хелия когда-то была моей союзницей, а теперь она правит горными королевствами. О ее боевых навыках ходят легенды. Нам было бы трудно найти лучшего командира или более опытную армию, чтобы помочь победить галийцев. И они близки, очень близки. Армия Горной Королевы могла бы встретить нас в Селкинсене, если бы мы немедленно отправили своих посланников и если бы она прислушалась к нашему призыву.

Совет погрузился в неловкое молчание. Несколько мужчин заерзали.

Херенсен кашлянул.

— Моя Королева, маги, сбежавшие в горные царства, питали к нам ненависть и обиду на протяжении более чем поколения. Мы не можем защищаться от одного врага, приглашая другого в свою среду.

Кори тут же рассмеялся. Его тихое веселье разлилось по столу, сделав трещину в хрупком фундаменте власти Эолин.

«Ради богов, Кори. Не делай из меня дуру сейчас».

— Маг Кори, — ровным голосом сказала она, — не будете ли вы так любезны поделиться источником вашего веселья?

— Простите меня, моя Королева, но