Почти каждый называл разные годы, разные месяцы своего заточения в ледяной плен, но одно обязательно оставалось неизменным — прямое воздействие леди Грайверс. Среди неугодных оказался даже ее супруг, которого давно считали погибшим. Бедный лорд не без неудовольствия поведал нам о маниакальном желании его супруги вознести их род, а именно — возвысить старшего сына.

— Но почему именно Эрмоса? — не утерпела я, желая разобраться. — Простите, что перебила.

— Ничего, — неловко усмехнулся лорд Грайверс потрескавшимися губами. — Ему достался дар матери, но если моя супруга владеет лишь отголосками собственных ледяных чар, то Эрмос очень силен, хоть и старается это не демонстрировать. Лайла же искренне считает, что этот дар — прямой родственник снежной магии, а она сама — прямой потомок прошлой правительницы.

— У вашей супруги есть этому доказательства? — совершенно спокойно уточнил брат Рейтара.

Я диву давалась, как легко и непринужденно они себя ведут в такой, казалось бы, неоднозначной ситуации. Одно слово — драконы.

— Ни одного, что не мешает ей продолжать так считать и отправлять неугодных подальше от себя. Как видите, в список ее недругов попал даже я. Впрочем, к этому я как раз был готов. Всегда носил с собой портальный кристалл на случай непредвиденных обстоятельств, но все предугадать все равно не сумел.

— И этот камень есть сейчас при вас? — с надеждой спросила немолодая женщина, имя которой я так и не запомнила.

— Был. Но к сожалению, я видимо, где-то умудрился его обронить.

— Эм… — протянула я смущенно. — Фиолетовый такой?

Камешек, который так сильно понравился Кирюше, действительно оказался тем самым портальным кристаллом. Цвет его был обусловлен даром, который применялся для его создания. И вот все бы ничего — у нас у всех имелся реальный шанс выбраться из этого снежного плена, но существовало одно ма-а-аленькое но.

Камешка у спящего дракошки на данный момент уже не было. Он вместе с другим добром находился в моем кривеньком иглу, который был без стеснения разрушен одной красно-чешуйчатой махиной, чья попа в выходное отверстие однозначно не пролезла бы.

Но это был наш единственный реальный шанс на спасение. Каким бы большим ни был Рейтар, как бы хорошо он ни знал теорию драконьей жизни, чтобы превосходно применять ее в реальности, а переправить нас обратно в Королевство Пылающих на себе он не мог.

И это было не его решение. И дело было даже не в том, что свой первый полет он совершил всего несколько часов назад.

Седлать дракона, словно животное, являлось для этого самого крылатого настоящим унижением, и его сородичи этот факт хорошо осознавали. У них даже мысли не возникло использовать регента в качестве летательного аппарата. Такая мысль возникла у меня, но мою тушку быстро спустили с небес обратно на землю.

И вот теперь у нас появилась еще одна возможность покинуть эти необъятные снега. Только для этого было необходимо отыскать иголку в стоне сена. То есть маленький кристалл среди ночи в бесконечных сугробах, которые продолжало заметать.

Меня отговаривали.

Для начала просили подождать до утра, а после, когда стало понятно, что меня не переупрямить, хотя бы не ходить на поиски в одиночестве. Наша экспедиция в итоге состояла из четырех драконов и одного… тоже дракона, но, в отличие от нас, Рейтар не замерзал. Ему снаружи было очень даже хорошо.

— Кажется, это где-то здесь, — неуверенно протянула я, припоминая, что иглу строила прямо перед застывшими ледышками.

— Предлагаю растопить снег. Так будет проще, — предложил тот самый мужчина, которого регент Королевства Пылающих едва остановил в момент превращения.

— Не думаю. Кристалл может стечь дальше по склону или скатиться глубже в пласты снега, — отказался от этой идеи Адриан. — Лорд Грайверс, вам хватит сил на поисковое заклинание? Все же кристалл напрямую связан именно с вашей магией.

— Увы, Ваше Величество. Боюсь, что сейчас я не способен и на сотую часть своих возможностей.

— В таком случае вся надежда только на вас, леди Амелия. Снег — это ваша стихия.

«Снег — это ваша стихия».

Нет, чисто теоретически правитель Королевства Пылающих был очень даже прав, но на деле я понятия не имела, как свалившимся на меня даром управлять. Выплюнуть из себя снежинки — это максимум, на который я была способна, а они просили меня фактически о невозможном.

Мол, в своей стихии я могла бы запросто почувствовать инородные предметы, что значительно облегчило бы нам поиски. Но проблема в том, что я понятия не имела, как сделать так, чтобы я почувствовала каждый метр этих заснеженных земель.

Да и нужно ли нам было ощутить действительно каждый?

Приблизительный участок я знала. Оставалось дело за малым и самым главным — научиться управлять обретенным даром, а для этого для начала требовалось отринуть синдром самозванца, с которым я так отлично сроднилась.

Ну какая из меня драконица? Мало того, что настоящей Амелией я не являлась и до недавних пор лишь занимала ее тело, только-только получив возможность с облегчением выдохнуть, так еще и зверя, ей предназначенного, обрела.

Правда, мой зверь, судя по всему, значительно отличался от таких же других. Я проявления животных инстинктов у себя не наблюдала, хотя тот же Рейтар с ними очень даже боролся. Впрочем, я бы этого даже не заметила, если бы его брат не акцентировал на этом внимание, объяснив мне, почему съеденная регентом тушка была прожарки медиум рэ.

В общем, я совершенно точно была другой и испытывала стыд, когда меня хвалили за мои выдержку и невероятный контроль. Собственно, именно по причине моей уникальности на меня и рассчитывали в деле «легкого» поиска, но быстрым он не получился.

Все давно ушли обратно в пещеру спать, пока я раз за разом под присмотром двух братьев Нейрерван пыталась обрести власть над заснеженными просторами. Нервы у меня сдали под утро. Лицо горело от кусающегося снега, что валил не переставая. Руки болели от напряжения, а ноги дрожали от усталости.

Психанув, я сама не поняла, как вновь обернулась снежным драконом, и…

Целый мир вокруг меня вдруг замер. Снег, что давно превратился в беспощадную метель, внезапно застыл прямо в воздухе. Я больше не ощущала ни ветринки. Нет, холод исчез и теперь не чувствовался так остро — это было ожидаемо, но ветер я все-таки должна была осязать.

А я его не осязала. И никто не осязал. Я словно остановила время, хотя солнце, появившееся на горизонте дрожащей золотой полоской, говорило о том, что мир вокруг нас по-прежнему существует и живет своей жизнью.

Что я чувствовала в этот момент? Каждая клеточка моего тела дрожала от напряжения, но это была не тяжесть. Наоборот, во мне билось ликование, смешанное с восторгом, радостью.

Я ощущала подаренную мне магию, а она откликалась на меня, на мое малейшее движение, даже просто на мысль. Пожалуй, я не могла объяснить, как я делала то, что делала, даже себе, но, взмахнув передними лапами, я смогла поднять весь пласт снега на участке передо мной.