— Нет, — честно ответил я, но вся моя логика твердила об обратном.

Бессмертие Коновницына слишком красиво и удачно укладывалась в то, что я знаю о противостоянии деда и боярина в моем мире. Оно объясняет буквально все. Если мы с дедом мыслим одинаково, то старому садисту хватило бы терпения и упрямства пытаться убить Коновницына раз за разом.

Старый садист воспринял бы подобные слова боярина как вызов и ни за что бы не перестал искать способ его убить. А Коновницына бы забавляли потуги моего деда, что делало бы их сражение вечным и интересным для обоих.

Джентльменское соглашение о войне. Вот в чем оно заключалось.

— Придется поверить, — добавив стали в голос парировал боярин, — тебе и ста лет будет недостаточно, чтобы испробовать все варианты. К тому же ты себя переоцениваешь, Марк. Тебе едва хватило сил на проверку одного единственного. Тебе станет легче, если я скажу, что проверни ты это пятьсот четыре года назад, я бы умер?

— Не особо, — ответил я.

— Врешь, — довольно улыбнулся Коновницын, — я вижу, что стало легче. Как, наконец, вижу понимание текущей патовой ситуации в твоих глазах. Что тебе пообещал пацан Адлерберг за мое убийство? Забудь. В мире есть сотни куда более влиятельных людей, жаждущих моей смерти, и они бы заплатили куда больше.

— Меня не интересуют деньги, — наконец взяв себя в руки и приняв ситуацию ответил я.

Как бы мне это не нравилось, боярский ублюдок прав. У меня нет ни единого шанса убить его сейчас и стоит это признать. Глубоко выдохнув, я сделал пару шагов и вернулся в кресло напротив внутренне торжествующего Коновницына.

— Покончим с этим, боярин. Я готов выслушать твое предложение.

— Я предлагаю тебе стать союзниками, Марк, — улыбнулся боярин, — моя помощь, ресурсы, силы. Я помогу тебе добиться всего чего только пожелаешь. Узнать правду о Высших? Истребить боярское сословие? Мир во всем мире? Личный гарем? Месть своей семье? Может, хочешь стать Императором сам? Или мечтаешь воскресить Бориса Жукова?

— Ты сможешь воскресить деда? — не сдержался я.

— Если то, что вы обсуждали с сестрой правда, — Коновницын недвусмысленно указал мне на амулет, — то миры связаны. И если шанс на подобное и есть, то я единственный кто сможет это провернуть.

— Или сможешь отправить меня обратно? — поднял я бровь, услышав подтверждение от Коновницына что миры связаны.

Бессмертный боярин знает куда больше меня о тонком мире и способен взаимодействовать с глубоким астралом.

— Могу попробовать, — согласно кивнул Коновницын, — но не раньше, чем ты выполнишь мое условие.

— Наше условие, — донеслось из темноты.

Я едва заметно вздрогнул от неожиданности, ведь в течение всей беседы я непрерывно сканировал местность и был на сто процентов уверен, что тут никого нет. И уж тем более я не ожидал увидеть тут того, чьи астральные тела я отслеживаю.

Не поверив своим глазам, я перепроверил местоположение каждого из астральный тел Тринадцатого и недовольно скривился, уловив тонко плетенную технику иллюзии в своих собственных потоках.

Копнув глубже, я нащупал разноцветную плетенную нить, впившуюся в меня из глубокого астрала.

Стоило мне ступить на эту землю, как Коновницын подменил данные о местоположении всех тел Тринадцатого и теперь я оказался заперт не только в ловушке с Коновницыным, но и со всей чертовой дюжиной разом.

— Чего вы хотите? — сквозь зубы процедил я, внутренне разрываясь атомными взрывами от бессилия.

— Стать Абсолютами, — ответил боярин, покручивая черно-золотой цилиндр в своих руках.

Конец третьего тома