Шрифт:
Закладка:
Лиза и Сизиф смотрели друг на друга. Их лица были так близко. В глазах обоих мелькнула злость.
Он никогда не добьется от нее доброго слова.
Что бы он ни делал, он не сможет спасти ее, верно?
Она не хочет быть спасенной.
Чертова стерва!
Где-то он уже слышал эти слова.
Или, возможно, говорил их сам.
Сизиф выпрямился, одернул костюм, будто бы тот мог помяться, и холодно сказал:
– Тебе следует прийти в себя.
Лиза отвернулась и бросила через плечо:
– А тебе следует пойти в задницу!
Сизиф поджал губы и развернулся, чтобы уйти.
Лиза не могла успокоиться.
Она должна была сделать ему так же больно, как было ей.
Почему ей так хотелось сделать ему больно? Этому самоуверенному, холодному, циничному, всезнающему недочеловеку?
– Я буду счастлива, если хоть один чертов раз ты оступишься и они отправят на это хреново уничтожение тебя! Тебя, а не его! – крикнула она вслед Сизифу.
Сизиф остановился и посмотрел на нее холодным взглядом. Лиза не обернулась. Но он знал: даже спиной она чувствует его злость. У нее получилось разозлить его, но он не потеряет контроль.
Нет.
– Ты пройдешь ускоренную чистку, как после смерти, – спокойно проговорил он.
Перед ним появилась дверь, и он уже почти вышел из бокса, когда услышал тихое и жалобное:
– Впервые в жизни меня кто-то любил. И я любила.
Сизиф замер на мгновение. Но не обернулся. Он знал, что и она не обернулась.
Затем он вышел, белоснежная дверь закрылась за его спиной и исчезла.
Лиза бросила ему вслед обрывок провода.
Теперь, когда Сизиф ее не видел, она могла расплакаться.
Глава 50
Прямо сейчас
– Вы продолжали вести кандидата после ее отзыва? – спрашивает Начальник в белом.
– Да. Это было уже несложно, – Сизиф невесело усмехается. – Мы с ней хорошо постарались, веры в нем осталось немного. Злость и отчаяние открыли для меня широкие врата. Оставалось лишь немного подтолкнуть.
– Как именно вы… – начинает Начальник в черном, но Начальник в белом останавливает его жестом и продолжает разговор сам:
– А ваша подопечная? Как шел процесс ее адаптации?
Сизиф колеблется мгновение, а потом принимает безмятежный вид. Он пожимает плечами, скрестив руки на груди:
– Лучше, чем я ожидал…
За 11 дней до конца
Лиза сидела в белой комнате перед большим экраном. К ее голове были подключены датчики.
Она смотрела в экран, не отрываясь и не моргая. Как завороженная.
Перед глазами мелькали картинки, оставляя разноцветные отсветы на лице.
Вот ее воспоминание из жизни Лизы Чайковской.
Вот кусочек из жизни Елены.
Вот что-то из чьей-то другой жизни, возможно, тоже ее.
Вот виды конца света, наступавшего уже не раз.
Вечность.
Бренность.
Смена масок и ролей.
Глаза Лизы не двигались. Совсем как у заброшенной куклы.
Сергей – бледный, уставший, осунувшийся – сидел возле безжизненного тела Елены.
Единственными звуками, которые наполняли палату, было тиканье прикрепленных к телу женщины аппаратов.
Из гортани Елены торчала трубка для вентиляции легких.
Глаза были закрыты, а если их приоткрывали, чтобы посветить фонариком, зрачки не реагировали.
Пустота… вот чем снова веяло от этой прекрасной тонкой оболочки.
Тело есть, а человека нет.
Он скучал…
Скучал по тому человеку, который был с ним все эти недели.
Живому, яркому, проживавшему каждую секунду этой жизни и цеплявшемуся за каждое мгновение.
Сергей держал Елену за руку, гладя ее ладонь большим пальцем.
Потом он наклонился к ней и уткнулся лицом в ее волосы.
Казалось, они даже пахли теперь иначе.
– Вернись ко мне, пожалуйста. Вернись хотя бы на день, – шептал он сдавленно. – Последний раз. Я все сделаю!
Лиза со всей силы била кулаками по стене.
– Где он, черт подери! Приведите его ко мне! – кричала она.
Они наверняка следят за ней.
Послышались шаги.
Наконец-то.
До этого была лишь тишина.
Лиза развернулась и плюхнулась в кресло, уставившись на то место, где обычно появлялась дверь.
Дверь появилась. И в белоснежный бокс вошел Сизиф:
– Слышал, ты жаждешь меня видеть. С чего бы это вдруг?
Голос его звучал по-прежнему холодно. С того разговора он не появился здесь ни разу.
Ей было от этого странно, непривычно, одиноко и очень тихо. За недели, проведенные в теле, она привыкла слышать его почти каждый день.
Привыкла делить с ним свои мысли и свою тайную, скрытую ото всех темную сторону.
Только он и знал эту ее сторону.
Только он…
Лиза встала.
– Да. Я ждала тебя.
Сизиф нахмурился. Он остановился у двери, готовый выйти в любой момент.
– Если ты снова думаешь ныть о возращении…
– Нет, – поспешно отозвалась Лиза.
Она сделала глубокий вдох. Ей нужно было говорить так, как она ни разу не говорила с этим человеком. Человеком, который и правда дал ей шанс и кое-что еще. Кое-что очень важное.
– Давай поговорим.
Лиза сделала шаг навстречу Сизифу.
Он не стал отступать – хороший знак.
– Только не здесь. Пожалуйста, Сизиф.
Она впервые назвала его по имени.
Сизиф колебался.
Лиза выглядела подозрительно смиренно.
Впервые за все время ему даже показалось, что он видел в ее взгляде что-то приветливое.
Он скоро уйдет отсюда.
Совсем скоро он будет там, где так хотел оказаться, – напомнил он себе.
– Ладно, – буркнул Сизиф, открывая дверь.
Лиза слабо улыбнулась.
Она смотрела вниз, на город.
Ноги – проекция ее бывших ног – свисали с края крыши.
Раньше она всегда боялась высоты.
Вот бы теперь ощутить этот холодок, бегущий по спине.
Она прислушалась к своим ощущениям.
Ничего.
Внизу копошились люди. Куда-то ехали машины.
Скольким сегодня придется умереть?
Скольким – совершить роковые ошибки?
Сизиф подошел к Лизе и сел рядом. Он снял узкие ботинки, аккуратно поставил их рядом с собой и тоже свесил вниз босые ноги.
– Почему раньше Бог посылал людям пророков, а теперь только таргетированная реклама в интернете и ворованные друг у друга цитаты?
Лиза задрала голову. Плотные, тяжелые облака медленно ползли по небу, отражаясь в ее глазах.
– Почему ты покинул этот мир, Творец? Махнул на нас рукой? Неужели люди совершали бы те же самые ошибки и предательства, если бы и с ними рядом были Иисус, Моисей, Мухаммед, Будда или синекожий Кришна?
– Смотрю, ты все-таки дочитала детскую Библию? – съязвил Сизиф.
Да, она дочитала. И не только детскую Библию.
У
