За 16 дней до конца

Ночная темнота сгущалась с каждым потухшим окном.

Лиза безмятежно улыбалась во сне.

Сергей спать не мог.

Полночи он таращился в потолок.

Потом встал, пошел на кухню, где просидел еще час, глядя в затухающее лицо города.

Возле него стояла бутылка водки.

Первая за долгие годы.

Он не пил, даже когда она впала в кому в первый раз.

Не пил, когда умерла мать.

Сергей затушил сигарету и налил себе стопку.

Смуглая рука потянулась к спящей Лизе.

Лиза едва заметно нахмурилась, улыбка исчезла.

Сизиф задержал руку над ее виском, закрыл глаза.

Он был сосредоточен и хмур.

Образы, мысли, обрывки воспоминаний, вольных и невольных фантазий.

Лизы Чайковской оставалось в ней все меньше.

Она тонула в новой жизни, затягивавшей ее в водоворот эмоций и чувств.

Становилась пленницей чужого тела. И того, что ей, голодной до любви, это тело давало.

Этот голод появился не без его вины.

Он знал, что был должен ей. И Лизе Чайковской, и остальным ее воплощениям, носившим другие имена.

Чем больше обрывков ее сознания проходило через Сизифа, тем мрачнее он становился.

Наконец он покачал головой и, вздохнув, опустил ладонь на лоб Лизы…

…Лиза резко открыла глаза.

Она лихорадочно, со стоном втянула в себя воздух, будто проснулась от удушья.

Что-то было не так. Что-то было знакомо, но не так.

Лизу охватил страх потери.

Она что-то потеряла. Но что?

Лиза затравленно огляделась: незнакомые стены, незнакомые вещи, незнакомая маленькая квартирка.

Где она?

– Тварь! Я убью тебя! – услышала она разъяренный мужской голос.

Лиза сжалась и метнулась к стене.

Голос продолжал орать:

– И гаденыша твоего на улицу выкину!

Из комнаты в узенький коридорчик выбежала заплаканная женщина. Она прижимала к себе пятилетнего мальчика. Мальчик тоже плакал.

Вжавшись в стену, Лиза случайно обернулась и увидела зеркало.

И тут она поняла, что именно было не так.

Откуда это жуткое чувство потери.

В зеркале отражалась незнакомая квартирка, плачущая женщина, плачущий мальчик.

И все.

Ее не было.

Тело.

Вот что она потеряла.

– Запрись в своей комнате, – испуганно шепнула женщина мальчику. – Скорее!

Она опустила ребенка на пол, и тот убежал в комнату, закрыв за собой дверь.

Его ничего не удивляло, он точно знал, что делать.

Значит, не впервой.

Лиза уловила знакомое ощущение за спиной.

– Зачем я здесь? – вслух спросила она, не оборачиваясь.

Она знала, что никто из людей, находящихся в квартире, ее не услышит.

Потом Лиза обернулась, прекрасно понимая, кого увидит.

Сизиф стоял, как всегда, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди.

– Кто эти люди? А я? Я больше не Елена?

– Да успокойся ты, – ответил Сизиф. – Твое временное тело спит. Я решил показать тебе следующее задание. Пока мир будет разрушаться, тебе еще придется поработать.

– Следующее задание? – переспросила Лиза.

Это была какая-то другая реальность.

Ее ломало, душа тосковала по хрупкому телу Елены.

В коридор ввалился крупный потный мужчина. Продолжая орать, он замахнулся на женщину. Та забилась в угол, совсем близко к Лизе.

– Проститутка! – горланил он. – Я всегда знал!

– Клянусь, ничего не было! – причитала женщина, прикрывая лицо руками.

Мужчина вытащил из брюк ремень и замахнулся.

Лиза услышала хлесткий звук удара о тело, а потом еще, и еще. Она уже не смотрела.

– Я еще не закончила. Я еще должна быть там, с ним.

Сизиф проигнорировал слова Лизы.

– Заданием будет она, – он указал на скрючившуюся в углу женщину.

Из приоткрытой двери комнаты выглядывал блестящий глаз мальчика.

Вот так и растет черная пропасть в душах людей. С детства.

За эту черную пропасть такие, как Сизиф, Лиза и прочие в черных костюмах, и возьмут их в свое время, как рыбу за жабры, и утащат в еще большую тьму и в то, что буддисты называют загадочным словом «Сансара».

– Возможно, – продолжал Сизиф, – она убьет этого горлопана, и…

– Что происходит? Я не закончила свое задание, – перебила Лиза, голос ее едва заметно дрожал.

Она боялась обернуться.

Боялась посмотреть на женщину.

Потому что точно так же выглядела ее собственная мать, когда ту бил отчим.

Так же, как этот запуганный мальчишка, выглядела и сама Лиза в далекие годы на скотобойне.

Так выглядел и теленок, которого она сама забила, когда пыталась куда-то деть переполнявшую ее злость на отчима и на бросившего ее отца.

Именно поэтому Сизиф и выбрал это дело для нее. Он отлично знал ее слабости.

Так, порожденная единожды, злость изливается снова и снова, наращивая вокруг себя черную бездну.

Эти воспоминания возвращали Лизу к той реальности, которую она так старалась забыть.

Она не Елена. Никогда ей не была. И никогда не будет.

Она просто мертвая наркоманка.

Лиза Чайковская.

– Происходит то, – Сизиф посерьезнел, – что ты привязалась к этому докторишке! Да у тебя еще сотня таких будет!

Сизиф подошел совсем близко к Лизе, глядя ей в глаза.

– Я дал тебе шанс – не будь дурой!

Громкий звук позади заставил Лизу вздрогнуть и обернуться.

Пьяный мужчина бросил ремень с тяжелой бляхой в угол и наконец ушел прочь.

Он устал бить.

– Я больше не пошлю тебя в тело. Обещаю. Тебе нужно сделать последнее усилие, и все кончится, – проговорил Сизиф над самым ее ухом.

Женщина осталась в углу и, сжавшись в комочек, продолжала тихо всхлипывать.

В точности как мать – невольно подумалось Лизе.

– Не быть дурой – это заслужить переход? – задумчиво спросила Лиза. – Как ты?

Она пристально посмотрела на Сизифа:

– А он? Что будет с ним, если он не станет праведником?

Сизиф нахмурился.

В его руках снова появилась дымящаяся чашка с коричневой бурдой, смутно напоминавшей кофе.

Он отхлебнул немного.

Он всегда делал так, чтобы не отвечать.

Лиза не моргая смотрела на него. Нет, на этот раз он так просто от ответа не уйдет.

Сизиф поймал ее взгляд и недовольно поджал губы:

– Хватит вопросов. Будешь изучать новый объект по ночам. К заданию приступишь через неделю.

Сизиф направился к начавшей приходить в себя женщине.

Лиза обогнала его и резко встала перед ним, преградив дорогу.

Они оказались так близко друг к другу, что кончики их носов почти соприкоснулись.

– Ответь мне, – неожиданно сильным, грозным тоном сказала Лиза.

– Господи, как можно быть такой занудой! – Сизиф отступил на шаг назад и снова сделал глоток.

Он всплеснул руками, вылив часть кофе на свой черный костюм.

Следа не осталось.

Видимо, такой проекции у него в голове не было.

– Да что с ним будет? –