Он усмехнулся:

— А как ты тогда узнаешь, куда это отнести?

Мод дрожащими руками развернула листок и прочла написанное от руки: «Один ледоруб; один геологический молоток с рабочим краем, заточенным, как у долота».

— Оба инструмента должны найтись у железных дел мастера, — сказал он ей. — Да, и еще кое-что. Вчера ко мне заходил священник.

Мод затошнило от ужаса.

— Он был так любезен, что вернул мне кое-какие мои записи.

— Да, папа.

— Видишь ли, Мод, — сказал он мягко, — на свете есть вещи, которые выше твоего понимания.

— Я знаю, папа, прости меня, пожалуйста, — и я честно ничего не поняла, ни словечка!

К ее изумлению, отец необычайно ласково улыбнулся ей.

— Конечно, не поняла. Как же ты могла понять? Ну давай, беги, я хочу получить заказ как можно быстрее.

Она помедлила:

— Как мне им сказать, к какому числу тебе нужны эти вещи?

— Да ни к какому. Если они сразу не смогут тебе их дать, скажи прислать их как можно скорее.

— Да, папа.

Стоя в дверях, Мод смотрела, как он со своей обычной тщательностью складывает газету. Он сидел в лучах солнечного света, и лицо его было красивым и бесстрастным, как у алебастрового рыцаря в церкви.

Мод вдруг осознала, что это все притворство. Что он изо всех сил старается выглядеть нормально, чтобы не выдать себя.

Она вспомнила, как отец сказал ей однажды, что женщины более слабые существа и поэтому они более уязвимы для одержимости демонами. Неужели он именно в это верил? Что демон принял женский облик?

Он поднял голову, и его светлые глаза встретились с глазами Мод.

— Ну давай, будь умницей, поезжай.

Ей показалось, что она сейчас упадет. «Это я, — подумала она. — Боже, он думает, что это я».

Глава 42

Мод чуть не вызвала Клема отвезти ее в Или. Но даже если бы он захотел ей помочь, что он смог бы сделать?

Вместо этого она велела отвезти ее мальчику — чистильщику обуви. Билли работал в Вэйкс-Энде недавно и был простоват от природы. Он сделает то, что она ему скажет, и не будет задавать вопросов.

Они выехали в охотничьем экипаже после десяти, но солнце уже жарило вовсю. Красотка быстро устала, так что, когда они поехали вверх по склону к общинному лугу, Мод выбралась из экипажа и пошла пешком.

Она знала, что в Или есть железнодорожная станция. Может, можно сбежать в Лондон, или в Норвич, или в Эдинбург? У нее в кошельке соверен и три шиллинга — хватит ли этого? Она никогда никуда не ездила одна. Она даже не знала, как купить билет. И потом, куда бы она ни поехала, отец ее найдет.

Она оглянулась назад, на сияющий на жаре Вэйкс-Энд. Ей всегда нравился этот вид с общинного луга. Отсюда было заметно, как болото обняло старый дом, чтобы защитить его. Но кто защитит болото?

Я не могу убежать, подумала она. Если я убегу, он уничтожит болото. Он прав. Я его противник. Кто-то один победит, или он, или я.

* * *

В кузнице Татхилла не было ни молотка, ни ледоруба, но он сказал, что сможет прислать их через несколько дней. Он спросил, зачем эти инструменты понадобились доктору Стерну, и Мод ответила, что понятия не имеет.

Она дала Билли шестипенсовик, чтобы тот купил себе поесть, и велела встретить ее на углу рыночной площади и Хай-стрит в полчетвертого. Потом она нашла в Сент-Мэриз-Грин скамейку и села подумать.

Она не знала никого в Или, кто бы ей помог. Священники, городские советники, врачи, адвокаты — все до единого скажут, что она больна, и отправят ее обратно к отцу. О полиции тоже речи не было. Мод очень смутно представляла себе, чем вообще занимаются полицейские, но точно знала, что люди ее круга с ними не имеют ничего общего.

Да и кто ей поверит без отцовских записей? Без них все, что у нее есть, — это безумная история о чертях, в которую никто не поверит. Особенно из уст девочки.

Жара была невыносимой даже под зонтиком от солнца. Вся одежда Мод запылилась, белье промокло от пота. В новом длинном корсете неудобно было сидеть, а поскольку он доходил ей почти до колен, ходить он тоже мешал. Влажные чулки натирали бедра, а ботинки на пуговицах жали. Все, что на ней было надето, будто специально было рассчитано на то, чтобы помешать побегу.

К собственному удивлению, Мод осознала, что ужасно проголодалась. Она решила сделать то, что всегда делала в Или, и пошла пообедать в «Белый кабан». Миссис Палмер усадила ее в отдельной столовой, и Мод заказала суп со спаржей, жаркое из баранины с водяным крессом и молодым горошком, имбирное пиво и десерт из крыжовника со сливками. Когда она все это съела, в голове у нее прояснилось.

Кое-что она все-таки могла сделать. Книги, которые отец купил в Новый год: если она будет знать их названия, то сможет найти их, когда вернется домой. Книги могут подсказать ей, как и когда он собрался убить «демона».

Если сформулировать проблему так, она превращалась в загадку, которую просто надо было разгадать. Она старалась не думать о том, что отец хочет убить именно ее.

Мистер Хиббл гордился тем, как ведется учет в его магазине, и рад был помочь дочери самого ценного своего клиента. Он настоял на том, чтобы лично выписать на листок почтовой бумаги названия книг: «Искусство и иконография позднего Средневековья» Э. Дж. Стэнбери и «Римский ритуал» 1752 года в редакции папы Бенедикта XIV.

Мод эти названия ничего не говорили, но теперь она хотя бы знала, что искать, когда вернется домой. Она почувствовала себя капельку сильнее. Можно было не просто наблюдать и ждать, а что-то делать.

* * *

За время ее отсутствия Вэйкс-Энд претерпел удивительное преображение. С наступлением жары многие окна и двери держали открытыми, но теперь отец велел слугам завесить их простынями, пропитанными известковой водой, чтобы защититься от дурного воздуха.

Мод читала о таких мерах в книге маман по домоводству, но в Вэйкс-Энде ими никогда не пользовались. Сначала отец лишил дом защиты в виде плюща. Теперь он его ослепил.

К глубокому облегчению Мод, сестра Лоусон сказала, что хозяин прилег наверху и собирается оставаться у себя до конца дня. Ну хотя бы это произойдет не сегодня, подумала она.

Раз отец собирался остаться в спальне, Мод осмелилась поискать книги из списка Хиббла. Начала она