Несмотря на жару, Мод пробрала дрожь. Впервые с тех пор, как отец нашел «Возмездие», ей пришло в голову, что его безумные фантазии могут оказаться правдой.

Глава 43

На следующее утро уже на рассвете стало еще жарче. Мод надела самое легкое белье и муслиновое дневное платье, а в карман положила нож. Корсет она не надевала с тех пор, как вернулась из Или. Она не хотела, чтобы что-то мешало ей двигаться.

Лоусон ждала ее в утренней столовой. Она сказала Мод, что у отца была трудная ночь и он сегодня весь день будет у себя. Мод выслушала ее молча. Либо сегодня не «тот самый день», либо он хочет усыпить ее бдительность.

Трудно верить в демонов, слушая, как Дейзи ворчит из-за потницы, но Мод уже привыкла жить в параллельных мирах. Она отменила общую утреннюю молитву и плотно позавтракала — съела телячью отбивную с двумя яйцами всмятку, два ломтика тоста, густо намазанных маслом и мармеладом, и выпила три чашки чая, не скупясь на сливки. Она не забыла, насколько бодрее себя почувствовала после обеда в «Белом кабане».

И еще кое-что можно было сделать, чтобы защититься. Мод надела шляпу и вышла из дома.

Было очень жарко и ни ветерка. Тростник на том берегу канала не шевелился. Очень громко стрекотали сверчки.

Соломонову печать она нашла на клумбе у дверей в библиотеку. Это было большое мощное растение с зеленовато-белыми цветами-колокольчиками. Она вспомнила средневековую гравюру, на которой монах сжимал стебель соломоновой печати, будто пастуший посох. Листья у нее были ярко-зеленые и блестящие, и пока Мод совала их в карманы, она перепачкала пальцы соком. Она не верила, что у соломоновой печати есть магические свойства, но отец верил. Может, это поможет ей от него отбиться.

На дорожке появился Клем с тачкой. Увидев ее, он остановился. Ну и пусть пялится, зло подумала Мод.

Пока она выбиралась из клумбы, он бросил тачку и шагнул ей наперерез.

— Надо поговорить, — сказал он напряженно.

— Отойди, Уокер, — резко отозвалась она.

— Да послушай же! Я ее не хочу, она мне даже не нравится!

— Но ты все равно на ней женишься, так ведь?

Он принялся расковыривать ногтем порез на ладони:

— Я не могу себе позволить отказаться.

— Да-да, и тебе будет оч-чень трудно, я понимаю.

— Нет, не понимаешь, откуда тебе понять? Если я не сделаю, как он скажет, я никогда не найду другого места. И что я буду делать? Остались только мы с Недом. Что мы есть-то будем?

Он был на три года ее старше, но выглядел моложе. Он выглядел очень юным, несчастным и запутавшимся.

По саду в их сторону шел Коул.

— Клем, — сказала она внезапно, — с хозяином не все в порядке. Держись от него подальше.

— Как это? Вчера вроде все нормально было.

— Он не в себе. И знаешь, Клем… насчет Айви — ничего страшного. Как тебе лучше, так и сделай. Я все понимаю.

* * *

Закончился день, казавшийся бесконечно долгим, потом прошел еще один. Отец так и сидел у себя.

Мод перечитала «Искусство позднего Средневековья» и снова попробовала взяться за «Потерянный рай». Пару раз ей показалось, что она почти что-то нащупала, но каждый раз смутная идея снова ускользала от нее. Она взялась за дело еще усерднее. Если она догадается, что планирует отец, то, возможно, сумеет его обыграть.

Вечером Мод обнаружила, что, пока она сидела в библиотеке, конторская книга и записная книжка потихоньку вернулись на свое место на полке в кабинете. Мод заставила себя перечитать последние записи на случай, если она пропустила какую-то деталь: «Я упустил очень важный момент в природе демонов. Как я мог забыть, я ведь так хорошо это знаю? „Откровение“, Мильтон: все очевидно… Я это видел… Наконец я знаю, что надо делать».

Отец написал это двадцать седьмого и двадцать восьмого мая. Сегодня было первое июня. Дальше шли пустые страницы.

Мод представила, как он сделает последнюю запись после того, как убьет ее. «Дело сделано. Демона больше нет».

* * *

На следующий день она проснулась рано утром с ясным пониманием того, что именно пропустила.

«Это все развлечения, глупости», — сказал отец священнику. Только вот на самом деле его слова были чуть-чуть другими.

Было пять утра, все в доме еще спали. Мод быстро оделась и спустилась вниз. Жара стояла все такая же удушающая, странный горячий ветер волновал листья яблонь под зловеще красным небом.

«Искусства позднего Средневековья» не было на полке, где она его вчера оставила. Книга лежала на столе отца, на аккуратной стопке медицинских изданий с экслибрисом доктора Грейсона. Отец, наверное, спускался в кабинет ночью, пока все спали.

Это так и было задумано, чтобы она наткнулась на нее? А может быть, отец просто не считал больше необходимым скрывать, чем занят.

Мод унесла «Искусство позднего Средневековья» в библиотеку и почти сразу нашла то, что искала. Она была права. Отец имел в виду отнюдь не развлечения. Она раскрыла страницы, посвященные живописи Нидерландов. «Иероним Босх, ок. 1450–1516». «Тщательно проработанные картины художника с гротескными, часто пугающими образами живо описывают семь смертных грехов и муки обреченных грешников».

Но Мод требовалось вовсе не одно из босховских изображений ада. Потому-то она в прошлые разы и не заметила нужную картину — маленькую, неброскую работу, на которой хирург в странной конической шапке и длинной розовой мантии сверлил макушку пациента.

«Извлечение камня глупости» — вот что сказал отец. «Эта картина, — прочитала Мод, — изображает процедуру излечения припадков и т. п. путем вырезания из мозга камня глупости. Некоторые историки думают, что эту операцию действительно выполняли на собраниях общественности и сельских ярмарках, другие же говорят, что это просто метафора. Последнее кажется более вероятным. Если бы ее выполняли, она наверняка оказалась бы смертельной».

Глава 44

Мод слышала, как Дейзи наверху возится с отхожим ведром, которым пользовались слуги. Скоро она откроет заднюю дверь для Билли, тот вынесет ведро в уличный клозет и займется своими утренними делами — обрезкой фитилей и чисткой обуви.

Мод подождала, пока Дейзи не уйдет в буфетную. Потом она прокралась в кабинет и забрала монографии доктора Грейсона с отцовского стола. Их было три, все три прошлого века, и во все были вложены листочки бумаги с аккуратными заметками, сделанными рукой отца.

В первой описывалась процедура под названием «трепанация», определяемая во вступлении как «удаление круглого куска кости из черепа». Мод