результат был противоположен его намерениям. При правлении Ганса Франка существовала дюжина польских движений Сопротивления, в то время как в новой провинции Франка, Галиции, украинцы всегда воевали с поляками. Поэтому губернатор Франк благоволил своим украинским подданным. Им было разрешено иметь свои комитеты во Львове и Кракове. Во главе стоял профессор Владимир Кубилович, с которым Франк сам, как он это признал в Нюрнберге, поддерживал постоянные контакты. Перед вторжением в Советский Союз этому украинскому профессору были даже доверены секреты плана «Барбаросса». Он был особенно дружен с комиссаром Франка в Галиции — австрийским эсэсовцем по имени Отто Вахтер, и благодаря Кубиловичу и Вахтеру преждевременно появившееся понятие «дивизия СС „Галичина“» воплотилось в реальность в 1943 г.

Через бывшую советскую границу Эрих Кох объявил, что, когда он встречает интеллигентного украинца, он обязан застрелить его. Но в Галиции правление Вахтера и Кубиловича оказывало всяческую поддержку как ОУН-М, так и ОУН-Б. Бывшие советские украинцы становились со временем все более и более антинемецкими, а галицийские украинцы, пока у немцев были шансы на выживание, более пронемецкими — особенно в изолированных местах Карпат, где они сражались с польским движением Сопротивления. Кроме того, Розенберг, который с неохотой расстался с этими подданными, продолжал им лучезарно улыбаться. В результате украинские политики из Галиции и из словацких и венгерских частей Карпат получали министерские разрешения на посещение бывшей Советской Украины, известной сейчас как рейхскомиссариат. Другие проникали туда без разрешений. Когда немцы утратили доброе расположение населения, и прежде всего когда возвращение Красной армии стало неизбежным, агенты УПА и ОУН стали просачиваться в ряды контролируемой немцами украинской милиции, которая стала вести себя независимо, контролируя обширные территории вплоть до городских окраин. Неистовый Эрих Кох был бессилен против этого потока, потому что украинцы сейчас сами заботились о своих героях, которые когда-то раньше в своей истории воевали одновременно и с немцами, и с русскими.

Но 16 июля, когда Гитлер объявил о своем намерении рассматривать Галицию как часть оккупированной Польши и, в конечном счете, как территорию рейха, вермахт уже обнаружил удивительную добрую волю подчиненного ему советского украинского населения. Бердичев и Житомир, а также практически вся территория между Бугом и Днестром были в руках немцев — богатейшая в аграрном отношении часть Советской Украины и фактически всего Советского Союза. Именно в этих местах немцам оказали лучший прием, чем в любой части Европы. На окраинах деревень победителям предлагали хлеб-соль как символ гостеприимства, а девушки бросали на танки гирлянды цветов. Это было нечто, чего сентиментальному немецкому солдату никогда не приходилось испытывать. И в то же время южную часть этого дружественного региона Гитлер передал Румынии — стране, которая не имела на эти земли никаких действительных этнических или исторических притязаний.

Уже в мае 1941 г., когда маршал Антонеску посещал его в Мюнхене, Гитлер пообещал, что румыны будут править Южной Россией вплоть до Днепра. В действительности это не было ценой, которую запрашивал Антонеску. Он предпочитал вернуть остаток территорий Трансильвании, которые Румыния уступила Венгрии по принуждению Германии 29 августа 1940 г. Антонеску считал, что венгры могли бы удовольствоваться частями Галиции, принадлежавшими ранее Польше. Гитлер, которому союз с Венгрией был нужен, не согласился, и Антонеску принял советскую территорию за Днестром (за Прутом и Днестром — автор пытается вскользь показать, что Бессарабия, освобожденная Красной армией в 1940 г., исконно румынская (а не оккупированная Румынией в 1918–1940 гг.). — Ред.) в надежде, что сможет выторговать свое после войны.

Поэтому 17 августа 1941 г. Антонеску напомнил Гитлеру о его обещании. В его письме заявлено, что осталось прояснить состояние лишь северной границы. Через два дня Гитлер подтвердил, что румыны несут ответственность за управление территорией, простирающейся до Буга, и за безопасность региона, ограничивающегося Днепром. Гитлер даже придумал новое название: Трансднистрия, которого не существовало ни на одной карте. Розенберг был совершенно против этой идеи, хотя его Политическому департаменту пришлось готовить проект соглашения. Главной тревогой департамента было не то, что украинские националисты будут возмущены, а то, что румыны смогут поддерживать украинский национализм в пределах своей территории, в то время как Гитлер запретил это делать в границах той части, что находится под опекой Розенберга. 25 августа было проведено совещание в Виннице у Эдуарда Вагнера, первого оберквартирмейстера вермахта, с целью организации передачи территории военного управления группы армий «Юг» гражданскому рейхскомиссариату Украины. На этом совещании полковник фон Крозиг, начальник штаба командующего тыловым районом генерала фон Рокеса, доложил, что наплыв людей в добровольческую украинскую милицию вполне можно направить в подчинение генерал-майора Франца Якельна, высшего начальника СС и полиции на Украине. Поскольку из протокола совещания видно, что оно в основном было посвящено вопросу ликвидации 11 тыс. евреев Рутении (Закарпатской Руси-Украины), которых венгерская армия переправила через Днестр, Якельн, несомненно, мог найти применение украинским милиционерам. Но Крозига беспокоило то, что 25 августа, то есть почти через два месяца после беспорядков во Львове, незаконная бандеровская милиция просочилась из Галиции. И в течение совещания представитель Политического департамента доктор Отто Брайтигам получал телефонные звонки от доктора Вернера Кеппена, связного Розенберга при ставке Гитлера. Тот предупреждал, что румыны могут учредить к западу от Буга Украинский комитет.

30 августа Брайтигаму пришлось присутствовать еще на одной конференции в муниципалитете города Тигина (так румыны называют г. Бердеры. — Ред.) на Днестре. Здесь были составлены протоколы для определения компетенции румын в ответ на требование Антонеску от 17-го числа. Временно румынская военная зона должна была быть расширена на север до линии Умань — Черкассы. К востоку от Буга и к западу от Днепра румыны должны были отвечать за безопасность, но не за управление территорией. Это была неуклюжая, громоздкая схема, становившаяся еще более неудобной при том, что немцы удерживали за собой порт Николаев, который находился к западу от Днепра. Принятие дипломатических решений о границах румынского суверенитета было отложено до окончания войны. Но Антонеску дождался только падения Одессы 19 октября 1941 г., чтобы провозгласить официальную аннексию всей территории до Буга. (Оборона Одессы советскими войсками осуществлялась 5 августа — 16 октября 1941 г. Имея 17 дивизий и 7 бригад, румыны ничего не смогли сделать (несмотря на пяти-семикратное превосходство в силах) до тех пор, пока защитники Одессы (около 86 тыс. вместе с ранеными) не эвакуировались согласно приказу в Крым. 16 октября румыны, потеряв под Одессой свыше 160 тыс. убитыми и ранеными, около 200 самолетов и до 100 танков, вошли в город. Советские войска, защищавшие Одессу, потеряли 16 578 человек убитыми и пропавшими без вести и 24 690 ранеными. — Ред.)

Протоколы от 30 августа