в Барсине вынашиваются злые планы. С этим нужно что-то сделать. С любовью, Джанель».

Джанель покачала головой:

– На письма могут не обратить внимания, их могут потерять, они могут попасть в чужие руки. И если мы пойдем пешком – а нам придется поступить именно так, потому что мы отослали всех наших четвероногих друзей, – мы доберемся до Атрина примерно к Великому Турниру. Участие в этом турнире обязательно для всех аристократов ранга стража или выше. Я могла бы избежать встречи с Оретом, но только для того, чтобы герцог Ксун лишил меня титула за то, что я не оплатила расходы. У меня нет выбора.

– Это просто означает, что Орет рассчитывает на твое присутствие, – настаивала Дорна.

– Это не такой большой риск, как можно подумать. Даже если сэр Орет будет в Атрине, ему все равно потребуется время, чтобы найти всех людей, которые ему нужны, чтобы вынести мне Осуждение. И их гораздо больше, чем требовалось для Осуждения Тамину, который в конце концов потерял очень много населения своего знамени. Если я не буду сильно задерживаться, я смогу проскользнуть к герцогу и уйти до того, как у Орета появится шанс противостоять мне.

– В ее словах есть смысл, – сказал сэр Барамон.

Дорна сжала губы в тонкую линию:

– Мне все равно это не нравится.

Джанель улыбнулась:

– Принято к сведению, дорогая Дорна. – Она повернулась к Нинавис: – Это тебя удовлетворит? Я знаю, тебе кажется, что я бросаю тебя, но я делаю все наоборот. Я должна выяснить, кто такой этот Релос Вар, кто такая Сенера и, самое главное, чего они пытаются достичь. У нас не будет лучшего шанса остановить их.

Нинавис по-прежнему выглядела угрюмой и все никак не могла успокоиться, но она кивнула и склонила голову в знак согласия.

– Отлично. Вы все идете в Атрин. Мы останемся здесь и перестроимся. – Она замолчала. – Хотя нам придется нелегко. Осталось не так уж много способных людей.

– Делайте то, что должны делать, – сказала Джанель, – хотя я бы рекомендовала попытаться убедить армию оставить здесь какую-то часть в качестве меры предосторожности. Возможно, вся цель состояла в том, чтобы ослабить этот район обороны Джората.

Нинавис уставилась на нее:

– Этот район Джората? Мы находимся в самом центре Джората. Прямо посередине него. Если бы кто-то вторгся, им пришлось бы пересечь полдюжины кантонов и около тридцати знамен, чтобы добраться досюда. Это место совсем не подходит для военного вторжения.

– Но если у вас есть незащищенный Привратный Камень, без Хранителя Врат, – сказала Джанель, – это станет отличным способом обойти нас с фланга и позволить йорцам тайком проникнуть в наши владения[88].

– Пусть так, но все же я бы сказала, что есть места получше, чтобы закрепиться. Ну, не знаю… – Нинавис махнула рукой.

– Толамер, – предложил сэр Барамон. – Кантон графа Джанель прекрасно бы подошел.

– Точно. Толамер, – согласилась Нинавис. Затем она замерла и оглянулась на Джанель.

– Да, – сказала Джанель, – именно поэтому я бы хотела получше прояснить всю эту ситуацию с сэром Оретом, хотя я сомневаюсь, что он в сговоре с решившими вторгнуться йорцами.

– Но разве йорцы могут вторгнуться? – спросил брат Коун. – Я имею в виду, они часть империи. Разве не странно будет, если одна часть империи попытается захватить другую, не так ли?

Остальная троица переглянулась, будто переговаривалась друг с другом – и одновременно напоминая друг другу, что брат Коун происходил не с восточной стороны Драконьих Башен.

– Йор – последняя из провинций, присоединенных к империи, – объяснила Дорна.

– Я знаю, – сказал брат Коун.

– Ну… – Дорна пожала плечами. – Они от этого не в восторге. Я имею в виду, джоратцы стали куурцами уже лет пятьсот как – ну, или около того. Нас это вполне устраивает. Мы гордимся этим. Кроме того, здесь, в Джорате, мы сами перешли на сторону Куура, чтобы император Кандор помог нам изгнать нашего старого бога-короля. Мы хотели стать частью Куура. Но есть йорцы, чьи бабушки и дедушки прекрасно помнят, как ими правил бог-король Чертхог и противная богиня-королева Сулесс. Ни у кого не было Уртанриэля, поэтому убийство богов-королей было делом тяжелым и грязным. Настоящей кровавой баней. Бойня от одной двери до другой, с поджиганием любого, у кого есть хоть капля магической силы. Настоящие йорцы по-прежнему не допущены к власти. Им не разрешается исповедовать свои убеждения или говорить на старом языке. Я хочу сказать, что они не стремятся считать себя верными империи, как мы.

– Все равно это лучше, чем в Маракоре, – пожаловалась Нинавис. – По крайней мере, йорцам разрешено владеть оружием.

– Это потому, что йорцы не продолжают бунтовать, – возразил сэр Барамон, а затем пожал плечами: – Или, может быть, они просто гораздо терпеливее относятся к этой идее. Разве ты стала бы жить в таком жалком месте, как Йор, если бы в этом не было необходимости.

Нинавис закатила глаза:

– Нет.

Сэр Барамон вскинул руки:

– Ну, вот и все. Мотивов более чем достаточно для того, чтобы попытаться расширить свою территорию до земель более солнечных и плодородных, чем их родной заснеженный, замерзший, личный Ад.

– Релос Вар, – пробормотала Джанель.

Остальные посмотрели на нее.

– А что Релос Вар? – спросила Дорна.

Джанель покачала головой:

– Не бери в голову. Я выясню, кто он такой, как он замешан во всем этом и как он связан с этой колдуньей, Сенерой.

– А затем? – спросила Нинавис.

Джанель склонила голову набок:

– Затем я просто убью их. Что ж еще?[89]

Часть II

Серебряный Меч

Они прервались на ужин.

Вечерняя трапеза состояла из длинной лапши, политой острым рагу из бычьих хвостов с томатами. Кирин ел большую часть еды с помощью хлеба, но он признавал и использование двузубых вилок, которыми местные ели лапшу.

Закончив есть, он вдруг понял, что запах горящего дерева стал сильнее. Его глаза наполнились слезами, а люди вокруг начали кашлять.

Так же, как и он.

Кирин оторвал взгляд от тушеного мяса как раз вовремя, чтобы увидеть, как из камина рядом с ним повалил дым. Так же, как и из большого камина в другом конце комнаты. Мужчина, которого он раньше не видел, задыхаясь, выбежал из коридора, который, как он предполагал, вел на кухню. За беглецом следовало серое облако дыма, вырвавшееся из соседней комнаты.

Джанель вскочила:

– Всем на землю! Не вставать!

– Что происходит? – выкрикнул кто-то.

– Рисуйте знак! Срочно! – Это, похоже, была Нинавис.

Кирин присел на корточки. В тот же миг рядом с ним опустился Коун.

– Откинь волосы назад, – сказал брат Коун.