Впрочем, набранной ранее скорости хватило, чтобы «Ветер» за считанные мгновения протянуло вдоль судна противника почитай, во всю его длину – и тотчас сердце ярла кольнуло: сейчас.

- Давай!

Развалился скьялборг ободритов, взвились вверх абордажные крюки! И одновременно с тем пошли вниз щиты данов, открывая воинов с гафлаками… Но во врага уже устремились сулицы ободритов! И сын Годолюба успел заметить, как его дротик ударил в плечо ворога, замахивающегося для собственного броска…

- Щиты!

Вновь бешено кричит ярл, вскидывая вверх свой щит! Но еще не успел он сомкнуться краями с защитой ближников, как в обтянутые кожей доски врезался вражеский дротик – навылет пробив их остро заточенным наконечником! Да с какой силой ударил – Рюрик аж подался назад, едва не потеряв равновесие…

- Бей!

И вот уже вторая сулица отправилась в полет, пущенная рукой ярла – но на сей раз ее острие вонзилось в украшенный рунами датский щит.

- Тяни! Разом!

Нос «Восточного ветра» уже поравнялся с кормой вражеского драккара – и только теперь мощный рывок сотряс оба судна; часть воинов с обеих сторон потеряли равновесие… А главное – из-за рывка новый бросок данов вышел неточным, их гафлаки полетели в разные стороны, куда попало! И тотчас запели тетивы валлийских луков, посылая стрелы точно в ворогов… А потом еще один рывок – но послабее: очевидно, на штурм пошли воины Збыслава.

- Вер вик! Херек ком!!!

- Бе-е-е-ей!!!

Наскоро срубив древка дротиков или вырвав их из защиты (предварительно расшатав, покуда сближались суда) хирдманы с обеих сторон встретили врага скьялборгом – и уколами копий. Но данам за счет более высокого борта достаточно перехватить копейное древко обратным хватом – и колоть им из-за головы, при этом глухо закрывшись щитами. А вот ободритам приходится открываться при каждом прямом выпаде – колоть сверху вниз через высокий борт совсем несподручно… И в славянской дружине вскоре было тяжело ранено трое воинов! Видя это, Рюрик среагировал интуитивно, подхватив один из неиспользованных крюков – после чего воззвал к лучникам:

- Я открою их – а вы бейте в брешь!

Однако короткий бросок ярлу не шибко удался – он рассчитывал зацепиться крючьями именно за щиты, а после с силой рвануть канат на себя, оставив данов без защиты… Но все равно не рассчитал. Крюк перелетел за спины сражающихся в первой линии хирдманов – и одной «лапой» впился под лопатку бедолаги, отчаянно завопившего от боли! А сын Годолюба со всей силы рванул канат на себя, стащив раненого ворога через борт… И в правый, незащищенный бок его соратника тотчас ударило две стрелы, сбив того с ног.

Даны не успели затянуть образовавшуюся брешь, как в нее мгновенно бросился один и второй дружинник – поднявшись по планширям сцепившихся бортов, словно по ступеням. Выпустив копья, они тотчас пустили в ход секиры – куда более эффективные в ближнем бою!

- Вперед, за мной!

Рюрик отчаянно рванулся вперед, увлекая за собой десяток хольдов – благо, что даны так и не успели затянуть брешь, лишь расширенную парой храбрецов! Одного, правда, уже срубили подлым ударом со спины… Но прежде, чем секира северянина рухнула бы на шею второго ободрита, на ворога прыгнул сам ярл – ударом щитом в щит сбив того с ног!

На этом история сына Годолюба могла бы и закончится – он ведь также потерял равновесие и рухнул на гребную скамью. Но прежде, чем его добили бы даны, на тех обрушились топоры хольдов… Так что ярл успел подняться на ноги – и принять боек вражеской секиры на собственный щит.

Как же крепко тряхнуло левую руку! Да и вроде как прочные доски защиты совсем уж страшно захрустели… Но ударить еще раз враг не успел – в спину вскинувшего топор хирдмана вдруг ударил наконечник славянского копья, дотянувшегося до противника через борт драккара! А на вражеское судно неудержимым потоком хлынули варяги Збыслава… Воспользовавшись тем, что ворог сломал стену щитов вдоль борта, и часть его воинов отвлеклись на хольдов Рюрика, они разом устремились на штурм!

Замелькали топоры и саксы ободритов, обрушившись на спины и головы растерявшихся данов, затрещали щиты сражающихся… И в круговерти сечи сын Годолюба дотянулся до шелома стоящего впереди ворога точным ударом топора, крепко вложившись в удар! Голову хирдмана защищало доброе железо – но оно уступило «небесной стали» словенского хоролуга… А затем еще один противник был повержен ярлом – без всяких изысков Рюрик зарубил его со спины, перехватив шею секирой.

В жаркой сече не остается времени на честный бой…

Силы противников были примерно равны – но ободриты пошли в атаку, когда их корабли оказались ближе к хвосту датского драккара. И противостоять славянскому натиску с обоих бортов могла лишь половина вражеского хирда! Так что в точке прорыва варяги быстро добились численного превосходства… И стремительно зачистив хвост корабля от данов, ободриты двинулись навстречу ворогу в сторону «змеиного» носа, надежно закрыв ярла щитами.

А сын Годолюба позволил себе облегченно выдохнуть – самое сложное и страшное теперь позади. Численное преимущество уже на стороне его дружинников, почуявших кровь ворога и уже поверивших в свою победу! Да и бой теперь идет на корабле данов – так что у разбойников больше нет преимущества высокого борта.

Выходит, ярл Вирингена еще поживет… И свой обет ему придется исполнить!

Эпилог.

Рад приветствовать вас, дорогой читатель, в эпилоге романа. По большому счету эта книга написана именно для вас – и я очень рад, что вы вместе со мной прошли тернистыми тропами жизненного пути Рюрика, сына Годолюба…

Безусловно, «норманнская теория» происхождения княжеской династии была политически выгодна государям (и государыням) из рода Романовых в тот период времени, когда правила, к примеру, природная немка Екатерина Вторая, урожденная принцесса София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская. Не стоит также забывать, что ее супруг Петр Третий при рождении был наречен Карлом Петером Ульрихом – и если по матери он Романов (внук императора Петра Первого), то по отцу уже герцог Гольштейн-Готторпский и родственник «того самого» шведского короля Карла Двенадцатого, потерпевшего поражение при Полтаве.

В сущности, будущий «Петр Третий» имел реальные шансы стать не только русским императором, но и шведским королем… Соответственно, его сын Павел был по крови лишь на четверть Романов – а на три четверти немец. Стоит ли раскрыть родословную дальше? Думаю, все же стоит – ибо супруга Павла Мария Федоровна была