проклятье бессмертия. И каждый раз, когда он будет находить свою возлюбленную, то будет терять ее вновь и вновь. Он рассказывал долго, и каждое слово причиняло боль.

Сначала Кэйли слушала жадно, затем ей сделалось плохо. Она попросила Патрика уйти, но тоска продолжала пытать ее душу и тело. А затем Кэйли охватила ярость. И ненависть.

Патрик стоял на краю утеса. С такой легкостью она могла столкнуть его, но ведь он был бессмертен.

– Помнишь, что я сказала тебе, когда мы познакомились? – прокричала Кэйли, и ее голос прорвался сквозь завывания ветра.

Патрик обернулся. Его темные волосы растрепались, а взгляд казался пугающе бездонным.

– В сердце высечено имя навек,

Я узнаю его, если надо.

Ты – единственный мой человек,

За страдания мои награда.

– Вот именно. Я уже тогда знала, что ты – мой единственный. А теперь я должна погибнуть из-за тебя? Разве это справедливо?

Она встала напротив Патрика. Из-под правой ноги посыпалась земля. Внизу утеса бушевало черное море, но даже в ночи можно было разглядеть белоснежные завихрения. Соленый воздух наполнял легкие Кэйли. Запах детства и жизни.

– Кэйли, давай отойдем от края, – попросил Патрик и мягко взял ее за руки. – Мы найдем способ обойти проклятье, уверяю тебя.

– Я тебе не верю! Ты – сумасшедший, ты сочинил эту небылицу, чтобы привязать меня к себе.

– Ты же чувствуешь, что я говорю правду, – покачал головой Патрик.

– Нет! – Кэйли толкнула его в грудь и вдруг потеряла равновесие.

Ветер был очень сильным. Он заглушил крик Патрика. Заглушил крик самой Кэйли. Или страх пульсировал в ушах, из-за него она оглохла. Или невесомость подхватила ее на руки, и Кэйли парила над пропастью. Или проклятье свершилось.

Последнее, что увидела Кэйли, это искаженное ужасом лицо Патрика и его протянутую руку. А затем над ней сомкнулась толща воды.

– Надеюсь, на рождественскую вечеринку ты нарядишься по-человечески, а не как обычно? – ехидничала Айви, сгорбившись за столом.

Она строчила очередной конспект по истории Англии, но даже себе отказывалась признаться в том, что это очередная попытка поразить Уильяма. Их отношения (отношения ли?) снова зашли в тупик. Каждый день начинался с рулетки: если выпадало черное, Айви мстительно клялась найти нового парня и забыть Уильяма, а если красное, то она караулила профессора после пар и напрашивалась на свидание.

Мари знала, почему Уильям холоден, но молчала. Ей самой было больно от мысли, что Уильям использовал ее подругу в качестве преграды между ним и Мари. Больно от того, что она окончательно запуталась в этом квадрате.

Эллиот-Мари-Уильям-Айви.

Сложно, подло, и у кого-то обязательно разобьется сердце.

– Мари, ты вообще меня слышишь? – Айви развернулась к ней и грозно нахмурилась.

– Нет.

Мари вытянулась на кровати и пыталась выровнять сердцебиение. Медленное дыхание не помогало, счет до ста – тоже. После встречи с таинственной старухой пульс зашкаливал.

Спасибо за честность, подруга, – фыркнула Айви и уже хотела отвернуться, но вдруг замерла. – Ты слишком бледная. Все нормально? И вообще, молчишь весь вечер.

– Никак не могу выбросить из головы ту ведьму.

– Ты уверена, что она – ведьма? То, что полоумная представилась твоей матерью, еще ничего не значит. – Айви пересела на кровать к Мари и сжала ее руки: – О, настоящая ледышка!

– Она спокойно выдержала мой взгляд, Айви. Как думаешь, этого достаточно? – Мари скосила на Айви глаза, но та поспешно посмотрела наверх.

– Да, полагаю, достаточно. – Она вздохнула. – Странно это все, конечно. Какая-то непонятная тетка появляется из ниоткуда и говорит: «Здравствуй, детка, я твоя мама».

– Вот, и я думаю, что поспешила. Надо было надавить на нее, расспросить. Но когда старуха увидела тебя, то сразу убежала.

– Старуха? – Айви нахмурилась. – Ты жестока. Я, конечно, не разглядела ее лица, все-таки вечером у меня далеко не орлиное зрение. Но она была довольно молодая, ну, не старше сорока пяти – это точно.

– Молодая? – Мари замерла.

– Да-да. И светлые волосы выбивались из-под шапки. Одета она была как старуха, но по возрасту точно нет.

Мари резко села, и Айви от неожиданности отпрянула:

– Настоящая чертовщина. Я видела седую женщину, лицо все в морщинах!

Мари схватила с тумбочки мобильный и, порывшись в галерее, показала Айви фотографию. На ней Мари с мамой стояли совсем рядом, хоть и не в обнимку, но касаясь пальцами рук. Обе стройные, в длинных платьях из черного атласа с кружевом. Волосы расчесаны до блеска. Одна из немногих совместных фото.

– Мы праздновали мое восемнадцатилетие. Последний День рождения с мамой, – тихо объяснила Мари.

Айви внимательно всматривалась в фотографию, и, когда подняла на Мари встревоженный взгляд, та все поняла.

– Я не могу утверждать, все-таки было темно, но в целом… очень похожа, – прошептала Айви и вернула телефон.

– Даже если это не она, то все равно очень странно, что мы с тобой видели разных женщин. – Мари снова впилась взглядом в телефон. Рядом с мамой всегда было спокойно, но… – Именно мама заблокировала мою память Стихеи.

– Ты уверена?

– Да. Еще в младенчестве. Поэтому сейчас я словно слепой котенок.

– Возможно, у нее была причина так поступить, – прошептала Айви.

– Надеюсь, но от этого мне не легче. – Мари отложила телефон и снова упала на подушку. – Ты ведь уезжаешь на рождественские каникулы? В Вэйланде совсем не безопасно, приближается очередное полнолуние. Кто-то снова погибнет.

Когда Мари не дождалась ответа, она глянула на Айви.

Та смущенно дергала себя за локон:

– Вообще-то нет, – призналась она. – Родители снова пригласили к себе всех родственников, а ты не представляешь, когда все в сборе, это тот еще шабаш. Да и я не хочу оставлять тебя. – Айви широко улыбнулась. – Ты же тут совсем одна, куда я денусь. Вдруг Эллиот снова полезет к тебе с поцелуями, а Дейзи натворит бед. Перепутает заклинание и превратит Уильяма в козла. Нет, я не уеду.

Мари сглотнула ком в горле и поддалась неожиданному порыву. Она села и крепко обняла подругу, вложив в объятие все свои чувства.

– Спасибо, – прошептала она, – хотя твой поступок совсем неразумен.

Айви похлопала Мари по спине, прикасаясь к волосам, но той было все равно.

– Поверь мне, лучше сражаться со злом в Вэйланде, чем в сотый раз слушать историю дедушки Флиннигана о том, как он ловил русалку, когда еще был юнгой.

Они засмеялись, а потом еще долго болтали на разные темы, словно морально готовились к тому, что ждало их впереди.

Мари пообещала Айви, что на балу в честь Рождества они забудут про все проблемы и на одну ночь станут безбашенными девчонками.