– Но Петер – другое дело, да? – подхватил Кат.

Фьол поглядел на Петера с весёлой нежностью:

– Он – совсе-ем другое дело. Ты, дылда, и представить не можешь, до какой степени. Вы живы-то до сих пор лишь потому, что хозяин в его присутствии ослаб. Вихрь, который вас настиг – помнишь?

Кат смотрел на него, глодая резиновую трубку. У него вдруг родилось нехорошее чувство. Очень нехорошее. Будто он чего-то не понимает, чего-то важного.

– Помнишь, ещё бы, – ухмыльнулся Фьол. – Так вот, если бы не мальчишечка, от того бункера камня на камне не осталось бы.

– Откуда у вас ловушка? – вдруг спросил Петер. – Вы не сами её сделали, верно? Она фабричного производства. Это видно. Очень древняя.

Фьол закряхтел.

– Смышлёный мальчишечка… Я её нашёл. На старом складе. Тут была война между богами – ну, вы знаете, наверное. Так вот, один из них не имел тела. В точности как хозяин сейчас. И враги, чтобы взять его в плен, изобрели эту штуковину. Только использовать не успели, бросили. А я нашёл. И документацию на неё нашёл. Разобрался, как работает.

Кат хмыкнул.

– То есть, ты думаешь, что гнилая рухлядь, которой две с лишним тысячи лет, – он кивком указал на ловушку, – сумеет удержать твоего хозяина?

Фьол поправил ремни дыхательного аппарата на груди.

– Есть другие предложения? – спросил он сухо. – Может, ножиком своим его затюкаешь?

Кат открыл рот, чтобы высказать всё, что накопилось под сердцем, но Фьол вдруг выкрикнул:

– А хотите знать, сопляки, как мой хозяин таким стал? А? Хотите?!

Петер вздрогнул. Кротиха встревоженно гукнула. Кат поднёс ко рту мундштук и с силой втянул кислород.

– Нас было десять человек! – начал Фьол, размахивая руками. – Десять старших инженеров, которых он изуродовал по-разному! Якобы для нашего же блага. Мы видели, что он сходит с ума. Съезжает с катушек! Стрессовая эволюция! Хренолюция! Какая идея – устроить планетарную катастрофу и смотреть, ядрёна вошь, как местный народец превращается в цирк уродов! Мудак ненормальный… Да, позже он опомнился. Но мы-то уже поняли, что с ним нельзя иметь дело. Мы, специалисты, соучастники его. Тогда я – я! – подговорил остальных его убить. И это, сука, оказалось сложно! Живучий был. Перебил почти всех, но мы его тоже зацепили. А потом он от нас убежал, раненный. И добрался до машины Такорды.

– Что? – переспросил жадно слушавший Петер. – Что за Так… Такорда?

– Это был тот хрен, который сумел перевести себя в чистую энергию, – объяснил Фьол раздражённо. – Местный божок. Против него-то и изобрели эти вот ловушки… Осталась машина, которая его сделала таким. И хозяин залез в ту машину, и запустил её. И стал чистой энергией. Но только кой-чего пошло не так!

– Не так? – Кат поднял бровь.

– Сбой в программе! – злорадно объявил Фьол, глядя ему в лицо снизу вверх. – Сбой, драть его в сраку! Новая форма оказалась нестабильной. Стервец обратился в пневму, да вот беда: пневма развеялась по атмосфере. Слилась с ней. Он теперь повсюду. Вроде как дух планеты. Дух раздолбанной, мать её, планеты! Я думаю, он слышит голоса мертвецов. Думаю, страдает из-за магической грязи, из-за фона, из-за всего этого блядства, что здесь творится. Я надеюсь, что страдает, я так надеюсь!

Прозрачная маска на лице Фьола запотела от дыхания. Мокрая лысина блестела в свете фонаря.

– Ну, и после этого хозяин сбрендил окончательно, – закончил он спокойным, будничным тоном.

Глухие взрывы, всё время сопровождавшие его речь, затихли. Из тоннеля вдруг повеяло свежестью: запахом дождя и мокрого бетона. Кротовья самка фыркнула.

– Пойдём, – хрипло выговорил Фьол. – Всё готово. Надо начинать.

Обернувшись к самке, он отрывисто что-то скомандовал. Чудище потрясло башкой и двинулось вперёд. Сзади заскрипела по земле волокуша.

Петер подхватил сумку, отряхнул и повесил на плечо.

– Сбой в программе, значит? – спросил он негромко. Но Фьол услышал.

– Угу, – сказал он. – Я по этой машине кувалдой херачил, пока хозяин внутри сидел. Прочная оказалась, падла. Так что не сомневайтесь насчёт ловушки. В те времена на совесть строили… Но сбой – сбой получился нихеровый, да. Ха!

Кат покачал головой. «Героем себя выставляет, – подумал он, накидывая на плечи лямки рюкзака. – Интересно, сколько в его россказнях правды…»

Желание поскорей выйти из тоннеля на волю было невыносимым, но Кат сдерживал шаги, приноравливаясь к неторопливой поступи кротихи. Ему вовсе не улыбалось первым выскочить на поверхность и встретить там Бена: в облике неведомого до поры зверя, вихря или чего-то ещё. Поэтому Кат шагал медленно, глядя Фьолу в спину и с облегчением дыша полной грудью.

Наконец, они вышли наружу. Впереди – озирающийся, поглядывающий в багровое небо Фьол, за ним – Кат, следом – грязный, как бездомный щенок, Петер. Последней вылезла кротиха. Крот-проходчик, стороживший вход в тоннель, злобно на неё рыкнул. Самка подпрыгнула от испуга, огрызнулась в ответ. Волокуша, которую она тащила, рискованно задрала нос, но ловушка, привязанная ремнями, удержалась на ржавом железе.

Вокруг стоял лес. То есть, вероятно, это был лес, потому что торчавшие из земли коряги отдалённо напоминали деревья. Только без коры и