краешки и вновь разглаживала кончиками пальцев. Лишь бы только не находиться в состоянии абсолютного бездействия. А тем для дальнейшего разговора все никак не находилось. Каждая спонтанно всплывающая мысль неизменно затрагивала их общее столкновение с Багро. И, конечно же, вынужденного раскрытия секрета о комнате.

Но снежного мальчика, похоже, устраивала и молчаливая версия Аркаши. Во взгляде из-под полуопущенных век сохранялась безмятежность. Казалось, Луми готов провести в ее компании целый час. Или день. А, возможно, и гораздо дольше. И в словах нет никакой необходимости.

Только взгляд. Что же он с таким упоением высматривал в ней?

— Ух, улыбнулся. — Едва заметное шевеление губ снежного мальчика привело Аркашу в восторг.

Хорошо, что в их странноватой композиции молчунов подавать признаки живости начал именно он. Потому что неожиданный недуг со способностью элементарного общения отчего-то сильнейшим образом смутил Аркашу. И сделать первый шаг в ближайшие минуты ей явно не удалось бы.

— Точно. — Девушка прижала указательный и большой пальцы к уголкам собственных губ и изобразила, что тянет их в стороны. — Улыбаешься. Хороший знак. Обнадеживает. Меня, по крайней мере.

— Я ведь обещал улыбаться только для тебя.

— А я просила делать это по собственному желанию. — Аркаша прикрыла кулаком лицо, делая вид, что массирует переносицу костяшками пальцев. На самом же деле ей хотелось скрыть смущение, которое после слов Луми усилилось в разы. — То есть улыбаться, когда хочется самому. Твое настроение не должно зависеть от меня. Даже если меня нет рядом, вблизи наверняка найдется тот, кто сумеет улучшить твое внутреннее состояние.

— Я в порядке.

«Как изящно уклонился от темы. Совершенно не отреагировал на последние мои слова. Как будто ему никто больше и не нужен. Ну, кроме...»

— Э... ага, ладно.

Аркаша прервала цепочку некомфортных размышлений и с надеждой глянула в сторону преподавателей. Процесс подготовки к паре шел полным ходом. Но, судя по стадии готовности, ей придется еще немного помудрить с неловкими разговорами. А на сегодня, к сожалению, Вселенная обделила ее порцией сверхпревосходного красноречия.

— Ты, значит, в порядке. Здорово. Супер. А то я уже собиралась всерьез обеспокоиться и начать занудничать над твоим ухом двадцать четыре часа в сутки.

Луми завозился, а в следующее мгновение забавно фыркнул. Как и прежде, звук напоминал чих миниатюрной собачки. И как после таких милых реакций не забываться и не называть его Снежком?

— Сутки напролет рядом со мной? — Юноша, расслабившись окончательно, положил голову на сложенные на столешнице руки. — Собираешься и ночевать неподалеку?

— Ночевать? — Предупредительный сигнал в девичьей голове ограничился треском, плохо понимая, стоит ли врубать настоящую паническую атаку с сиреной и красными мигалками. — Не совсем так. Ничего, если ночевать я все же буду в своей комнате?

Улыбка Луми никуда не исчезла. Однако искренности в ней заметно поубавилось.

— В той же самой комнате?

Дополнительных уточнений не требовалось. Оба знали, о чем идет речь.

— Да. — Аркаша вжалась в спинку скамьи. — Там же, где живу сейчас. И, по-честному, я не хочу оттуда съезжать. Мне комфортно. И в той комнате я чувствую себя в безопасности.

«Ну, вот. Обещала ему одно. Теперь болтаю другое. Непостоянная. Скоро настанет тот жуткий момент, когда Снежок возьмет и разочаруется во мне».

— В безопасности.

Вопросительной интонации в произнесенной Луми фразе не было. Да и никаких эмоций не улавливалось вовсе. Слишком суховато для констатации. И недостаточно выразительности, чтобы по-настоящему показать сомнение в ее словах.

Так что же он хотел сказать этим? Не верит, что там ей ничего не грозит?

Чем дольше Аркаша смотрела на Луми, тем сильнее затуманенный взор снежного мальчика начинала разбавлять искрящаяся активность. В глазах появились синеватые вспышки и серебристые всполохи, похожие на отблески чешуи рыбок, мельтешащих под поверхностью водной глади.

Присмотревшись к этому буйству, она вдруг рванула вперед и бесцеремонно прижала ладонь ко лбу Луми.

— Горячий, — зашипела она. — Ты не в порядке. И не надо мне тут фигню городить! Давай-ка тебя в медпункт зашвырнем.

— Я просил тебя не оставаться в той комнате. — Он слегка повернул голову, и ладонь девушки сползла на его левый глаз, будто пиратская повязка.

— Там мой папаня живет. Ну, Гуча, попечитель мой. — Аркаша, суетясь, не сразу ухватилась за локоть снежного мальчика. И пару раз нечаянно ткнула ему кулаком под ребрами. — И Шаркюль постоянно заходит. Сплошной оазис защищенности. Ну же, пойдем со мной.

— Зверь послушен тебе?

— Чего?

Аркаша сперва даже растерялась, пугливо решив, что так нелестно Луми отзывается о Маккине. При том что вполне лояльно к нему отнесся при общении на водной игре, да и при потере русалом человеческой формы заботился о нем довольно ответственно.

— Паразитическая сущность. Зверь. — Луми позволил протащить себя до края скамейки. — Или ты всегда держишь его в ловушке?

— Да к чему эти вопросы сейчас? — Волнуясь, Аркаша слишком уж усердствовала во время спасательной миссии, поэтому снежный мальчик ее стараниями транспортировался усложненными и абсолютно некомфортабельными рывками.

— Ответь мне.

С края скамьи Луми сдернуть уже не удалось. И, по всей видимости, не получится, пока Аркаша не удосужится нормально ему ответить.

«Вот же, упрямая снежинка! Еще и позаботиться о себе толком не позволяет».

— Паразит давно разгуливает на свободе. В пределах комнаты, имею в виду. И кажется вполне мирным. В общем, не пихаю я его больше в ловушку. Доволен? А теперь поднимайся на ноги, и рванем в медпункт!

На их возню никто не обращал внимания. Между ними и остальными первокурсниками находились два ряда пустых мест, а вид угрюмого Шестаковича, беспрестанно пререкающегося с энергичным коллегой, был намного интереснее, чем перешептывания парочки у дальней стены.

— Можешь натренировать своего паразита на защиту?

Аркаша прекратила тянуть снежного мальчика за рукав.

«На что он намекает? Боится, что Маккин может быть опасен