моей маме записку вышеуказанного содержания. Нелли, ничего не подозревая, написала записку, которая решила ее участь и привела к смерти. Заполучив записку, я начала действовать дальше. Уговорилась с Зиной убить Нелли у себя на квартире, принимая во внимание то, что наша квартира вполне изолирована от других и что если жертва будет кричать, то эти крики услышим только мы. Все способствовало выполнению нашего плана. По целым дням в квартире у нас не было никого. И вот мы назначили день, в который должна была оборваться жизнь Нелли… Утром того дня ко мне по уговору должна была прийти Зина. Но напрасно я ее ждала все утро – она не явилась. Тогда, быстро одевшись, я поспешила к Зине на квартиру, чтобы узнать причину ее неявки ко мне. Я застала ее в постели, спящую спокойным сном; разбудила и напомнила о нашем намерении. Без возражений, одевшись и прося извинения за свою халатность, она вместе со мною вышла из дому. Я направила ее к себе на квартиру, а сама поспешила к Нелли. Нелли я тоже застала в постели; тут я начала ей городить придуманную мною историю с целью заманить к себе. Я говорила, что одна моя знакомая просила меня съездить в Детское Село и отвезти туда ее родственникам на хранение шубу и кларнет. Я якобы отказалась ехать одна, а пожелала взять себе в спутники подругу, именно ее. Нелли поверила и стала собираться ко мне. Перед уходом я умышленно оставила на туалетном столе свои перчатки, а когда мы прошли уже некоторое расстояние от дома, заявила Нелли о перчатках и быстро вернулась к ней в комнату одна, взяла перчатки, а взамен их положила записку. Придя ко мне, Нелли раздела пальто, присела к моему письменному столу. Зина должна была спрятаться в шкаф, но когда я вешала туда пальто Нелли, то увидела, что он пуст. Встревожившись, я направилась в мамину комнату, где сидела Зина, не успевшая спрятаться в шкаф. Тогда мы решили сделать убийство без хитрости. А хитрость заключалась в том, что когда Нелли из моей комнаты пройдет в кабинет отчима, то Зина выйдет из шкафа, а также из квартиры и позвонит у входной двери, я пойду ей открывать, она придумает какую-либо причину своего прихода, и их встреча произойдет якобы случайно.

Делать было нечего… Эта хитрость рушилась, и мы придумали другую. Я вернулась к Нелли и завела с ней непринужденный разговор, дверь из столовой открылась, на пороге появилась Зина, говоря: «Зоя, я пришла к тебе по делу утром, но застала дома только твоего отчима, который уходил, и попросила его закрыть меня в квартире, чтобы дожидаться твоего прихода». Затем Зина умышленно начала с Нелли ссору, я увлекла их в кабинет, где они начали ругать друг друга на чем свет стоит. Приближался момент развязки… После слов Нелли «Зоя, если ты сейчас не выгонишь от себя этого урода, я уйду!» Зина сделала мне знак рукой. Я быстро, собрав все силы, бросилась на ничего не ожидавшую Нелли и стала ее душить за горло, но это было не так легко. Тогда я крикнула Зине: «Бери за руки!..» Зина приняла участие в нашей борьбе, но все же мы не могли одолеть ее жестокого сопротивления, которое удваивала жажда жизни!.. Я вспомнила, что у отчима на письменном столе стоят мраморные с бронзой подсвечники, и велела Зине бить ими по голове

Нелли. Зина повиновалась, и била до тех пор, пока подсвечники не развалились. Нелли упала, я продолжала душить ее; как-то нечаянно у меня к ней в рот попал указательный палец левой руки, и она крепко закусила его зубами. Схватив правой рукой ножницы со стоящего рядом стола, я вонзила ей их в горло, ножницы глубоко вошли в шею, алой струей потекла кровь, но Нелли еще не была мертва… Все это время Зина держала ей руки, но потом я велела ей принести утюг, стоявший на плите, и бить им по голове Нелли. После нескольких ударов я выхватила у Зины утюг и стала наносить их сама. Во мне проснулся зверь, жаждущий только смерти Нелли… И она погибла!.. Труп ее мы снесли на чердак. Вернувшись, мы стали удалять следы преступления, что нам вполне удалось, и комната приняла свой прежний вид, и ничто, ни одна вещь не говорила о том, что несколько минут назад в этой комнате было совершено страшное преступление. Зина спустя несколько часов ушла от меня, обещав прийти в шесть часов с топором, предназначенным для того, чтобы разрубить труп на куски, затем мы хотели сложить эти куски в корзины. Корзины с кусками трупа ночью мы хотели бросить в канал…»

Было около шести часов вечера, когда Зоя Чернова закончила писать свои показания. Все время, пока она писала, я молча наблюдал за нею. Зоя писала быстро, не задумываясь, без помарок, изредка перечитывая написанное. В комнате было очень тихо, только с улицы иногда доносились грустные, однообразные трамвайные звонки. Зоя не отвлекалась, писала сосредоточенно, но спокойно. Когда она прочитывала написанное, у нее по-детски шевелились губы, и тогда невольно вспоминалось, что ей еще нет 16 лет. В разговоре с нею это как-то забывалось, потому что она выглядела на несколько лет старше.

– Закончила, – сказала Зоя, – прочтите, пожалуйста. По-моему, все подробно изложено. Только вот с литературной стороны, вероятно, не все в порядке – я ведь торопилась. Обычно я пишу хорошо. В школе я была лучшей ученицей по словесности и мои сочинения всегда ставились в пример.

Я стал читать ее показания. Зоя закурила и молча смотрела в окно, как бы не обращая на меня внимания. Показания были написаны полудетским, но уже характерным почерком. Часто встречались многоточия, восклицательные знаки. В манере изложения прослеживалась погоня за «красивостью». Зоя любила несколько вычурные, торжественные обороты.

По существу, показания поразили меня своей «деловитостью», продуманностью деталей и тем, что Зоя блестяще помнила всю обстановку совершения убийства. Было даже некоторое смакование натуралистических подробностей.

Это свидетельствовало о том, что убийство было совершено ею вовсе не в состоянии аффекта. В момент убийства Зоя жадно, с особым, болезненным любопытством фиксировала в памяти все детали, все подробности происходящего, проявляя повышенный интерес к деталям.

Патологический характер этого интереса был несомненен. Особый, нездоровый интерес ее к убийству и самоубийству был замечен мною еще при изучении дневников Зои.

Ознакомившись с показаниями Зои, я решил задать ей несколько контрольных вопросов.

– Скажите, Зоя, как Нелли Жукова обращалась