хмуро уставились в ответ. Желудок сжался. Я не придумала, что скажу им, если они меня остановят. Я никого из них не знала. Конечно, они не были мне верны, и, вероятно, им сказали, что я не должна покидать дворец.

Однако они меня не остановили. Они вообще ничего не сказали.

Я целеустремленно направилась к воротам, надеясь, что, если буду выглядеть так, будто знаю, куда иду, никто меня не остановит.

Исцеление Иолы на балу разожгло во мне новое пламя. Не только ее отравление, но и равнодушие фейри после – все это наполнило меня неописуемой яростью. Не то чтобы я была удивлена – во многом я этого и ожидала, – но это вновь пробудило во мне стремление найти дневники сестры.

Я пошла по дороге в сторону города, к той таверне, где была неделю назад. Вокруг никого не было. Стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь плеском воды в озере неподалеку, случайным треском сверчка или скорбным криком голубя.

Возможно, если я смогу подождать в таверне до наступления темноты, то…

– О-о! – прокричал кто-то прямо над моим ухом. – Смотрите-ка, кто тут у нас.

Я вскрикнула, когда мощные руки обхватили меня за талию и приподняли.

Я в тревоге задергалась, пытаясь вырваться из хватки рук, обвивших талию и удерживающих над землей.

– Отвали!

Пленитель рассмеялся.

– Только послушайте, как она раздает приказы – будто думает, что и впрямь королева.

Он бросил меня, и я кучей рухнула у его ног. Я попыталась встать, но почувствовала острие ножа, приставленного к спине. Желудок сжался. Почему? Почему я не взяла с собой тот кинжал, который подарил лавочник?

Меня окружила группа фейри – двое мужчин и женщина. Они ухмылялись своему другу, который насмехался надо мной. Я моргнула, оцепенело на них глядя.

Я не знаю, все ли фейри обладают неземной красотой, но эта группа, кажется, не принадлежала к знати. Они тоже были Высшими фейри, но одевались скорее как люди, чем придворные.

Я проглотила желчь, застрявшую в горле. Я понятия не имела, лучше ли это для меня или хуже. Это могло означать, что они не так сильны в магии. А могло значить, что они более искусные бойцы. Я никак не могла это узнать, и, честно говоря, это все равно не имело значения. Даже самый слабый фейри может прикончить самого сильного человека без малейших усилий.

– Что ты делаешь за пределами своего дворца в полном одиночестве, слюа? – издевательски спросил тот, кто схватил меня.

Я сжала зубы, отказываясь отвечать. У него были ярко-рыжие волосы – на несколько тонов светлее моих, – и он держал дубинку размером с мою руку.

– Ты что, не умеешь разговаривать? – спросил один из них, тыкая меня ботинком с железным носом. – Или они уже отрезали тебе язык?

Женщина наклонилась и дернула меня за волосы.

– Симпатичная для человека, не думаете?

– Не знаю, – ответил пленитель. – Все люди мерзко воняют, я только это и замечаю.

Я отпрянула от руки женщины.

– Отвали от меня, – повторила я с еще большей злобой.

Я сделала шаг назад к озеру. Может, мне удастся прыгнуть в него, а они не последуют за мной, но тогда мне придется сражаться с теми существами, что живут в этой воде. А они могут быть намного хуже.

Они расхохотались, их голоса смешались в насмешливую какофонию.

– Вот что мне интересно, – сказал рыжий фейри, – эта малявка убила Вечного? Я в это не верю. Все люди лгут.

– Тогда что случилось? – спросил один из его спутников.

– Думаю, нам следует спросить у нее, – ответил рыжий, и его ухмылка стала совершенно мерзкой.

Я медленно ощупывала землю сзади в поисках камня. Меня охватило дежавю, и я вспомнила, как Баэл говорил, что я скорее наврежу себе, чем ему. Он, несомненно, был прав. Я мало что могла противопоставить этим фейри, если никто не придет на помощь.

Только… возможно, кое-что я все-таки могу сделать?

Рыжий фейри присел и заглянул мне в лицо. Его глаза были зелеными, как трава или ядовитые пары.

– Можешь ответить честно, человек, или это невозможно для твоего вида?

– Ты рехнулся, – выплюнула я с гораздо большей уверенностью, чем ощущала.

Быстрее, чем я успела хоть что-то сделать, фейри ударил меня по лицу. Я застонала.

Его друзья засмеялись. Высокий жестокий хохот.

– Давай попробуем еще раз, – спокойно сказал он. – Как такая бесполезная малявка, как ты, смогла убить короля?

– Пошел ты, – пробормотала я. – Можешь убить меня, но это ничего не изменит. Не думай, что они отнесутся к тебе с большей заботой, чем ко мне.

Фейри снова ударил меня.

Я услышала треск кости еще до того, как почувствовала его, и упала набок. Брызнула кровь, а боль пронзила череп. В глазах помутилось, и на ресницах выступили слезы.

Я не могла дышать. Не могла видеть. Повсюду была лишь боль.

Женщина пнула меня в живот, когда я свернулась калачиком на земле, как жук. Она пинала меня снова и снова, а я мечтала потерять сознание, зная, что в любой момент тот, у кого в руках оружие, может прикончить меня.

То, что происходило, было как раз одним из тех случаев, которые пугали горожан. Один из тех странных всплесков грубой силы, которые как будто нравились фейри и довели мать до такого параноидального состояния, что она наказывала нам лгать всегда, вне зависимости от обстоятельств.

Я желала, чтобы пальцы согрелись. Чтобы волна гнева прошла по позвоночнику и настолько раскалила кожу, чтобы к ней нельзя было прикоснуться. Молилась, чтобы этот странный гул в голове начался снова.

Но ничего из этого не случилось.

Очередной удар в живот заставил меня вскрикнуть, мольба слетела с губ, но все оставалось по-прежнему.

Тьма поглотила зрение, и в глубине сознания мелькнула крошечная искра сопротивления. Сайон оказался неправ.

Не он в итоге убил меня.

Глава 55. Сайон

Мои глаза начали тускнеть, тьма просачивалась в них, несмотря на палящее над головой солнце. Я моргнул, и озерная вода снова стала четкой и спокойной, как будто время остановилось. Да и что, на самом деле, значили эти несколько минут?

Где-то позади зазвенела сталь, но я даже не двинулся и не повернулся, чтобы посмотреть. Вместо этого я откинулся на траве и взял с берега камешек, поднеся его к лицу и рассматривая. Он согревал ладонь – фиолетовый и бледно-золотой с крапинками кварца. К черту: я сменил золото на серебро и сделал форму камня больше похожей на диск, а затем поднял и швырнул его со всей силы в