Шрифт:
Закладка:
Дилан открывает и закрывает рот, словно рыба на суше.
– Бьянка отменила свадьбу?
– Да. Насколько я знаю.
Она шумно выдыхает.
– Вау. В смысле это не плохо, – она тычет мне пальцем в лицо, – а вот то, что ты ввязываешься в драки – еще как.
– Этот мудила заслужил.
– Возможно, но у тебя уже есть судимость и последнее, что тебе сейчас нужно, снова оказаться на радарах полиции, потому что они отправят тебя обратно в тюрьму. – Она приобнимает меня. – Пойдем. Я куплю тебе обед, и мы поговорим об этом.
Мы собираемся уходить, но тут я вспоминаю, что она сказала на прошлой неделе.
– Дилан?
– Да?
– Ты правда думаешь, что я смогу писать песни?
Она улыбается.
– Правда, Оук.
Я раздумываю об этом с минуту.
Слова Стоуна о том, что я гожусь только в уборщики, не должны меня задевать. Но задевают.
Всю свою жизнь я делал только необходимый минимум. Никуда не стремился. Не верил в себя. Ведь я настолько боялся, что у меня ничего не получится, что даже не пробовал.
– Как думаешь, ты можешь позвонить тому парню, Лэндону?
Глава тридцать девятая
Бьянка
Я стучу каблуками по ступенькам, поднимаясь в его квартиру.
Очевидно, Оукли на меня обижен, но вместо того, чтобы поговорить со мной об этом… он меня избегает. И мне это надоело.
Я стучу кулаком в его дверь так сильно, что рука начинает болеть.
Мне насрать, что сейчас раннее утро и у него выходной. Мне нужно поговорить с ним, сейчас.
Дверь распахивается после седьмого удара.
Мне приходится напомнить себе о необходимости дышать, ведь когда он открывает дверь, нам нем надеты только серые пижамные штаны.
Оук подносит к губам ложку с хлопьями, залитыми молоком в его тарелке.
– Привет…
– Ты обещал! – кричу я. – Обещал, что не бросишь меня, но стоило мне сделать то, что тебе не понравилось, и ты обиделся, а потом сбежал. – Я тычу в него пальцем. – Это не круто, Оукли Зэленка. Я знаю, что тебе тяжело от того, что я со Стоуном, но ты не имеешь права строить обиженного из-за моего решения, поскольку сам отказываешься рассказывать мне, что было между нами.
Он продолжает есть хлопья, пристально изучая меня.
– Ты закончила? – Я смотрю, как двигается его шея, пока он глотает. – К твоему сведению, я собирался предложить тебе провести сегодня время вместе.
Я сжимаю руки в кулаки.
– И почему не предложил?
Его губы изгибаются в усмешке, когда он смотрит на часы.
– Потому что сейчас девять утра субботы, а ты не жаворонок.
Что ж, логично.
– Оу.
Я напрягаюсь, когда он делает шаг вперед. Он смотрит на меня страстным взглядом.
– И чтоб ты знала, малышка. Мне насрать на твоего маленького парня.
И вот всего одной фразой он сровнял Стоуна с землей.
Я собираюсь сказать, что нам лучше не говорить о нем, но Оукли произносит:
– Дай мне одеться, и я отведу тебя позавтракать, а потом нас ждет небольшое приключение.
Все мое внимание приковано к нему.
– Приключение? Какое приключение?
Вернувшись к хлопьям, он подмигивает.
– Увидишь.
* * *
Я непонимающе смотрю на здание.
Когда Оукли говорил о том, что нас ждет приключение, я и подумать не могла, что он имел в виду что-то настолько… постоянное.
Я нервно переминаюсь с ноги на ногу, поскольку мне не нравится мысль о том, что иголки с чернилами будут впиваться в мою кожу.
– Я тоже должна буду что-то набить?
Он качает головой.
– Нет. Ты здесь для моральной поддержки.
– Ох, – дразню его я. – Ты хочешь, чтобы я держала тебя за руку?
В его взгляде столько мучений, что мне становится больно.
– Всегда.
После этого он открывает дверь, и мы входим внутрь.
Я смотрю на Оукли, пока он здоровается кулаками с каким-то рослым парнем за стойкой.
– Как дела, мужик?
– Как только будешь готов, – говорит ему парень.
Я уже сгораю от любопытства. Мы идем в дальнюю комнату.
– Что ты будешь бить?
В его взгляде снова мелькает загадочный огонек.
– Увидишь.
Оукли садится на большое черное кресло, а я устраиваюсь напротив. Мгновение спустя я слышу жужжание тату-машины. Моргаю от замешательства, потому что парень начинает делать тату на пальцах Оукли.
– Серьезно? Пальцы?
Я не хочу осуждать его, но это то еще местечко для татуировки.
Он слегка кивает, словно в этом нет ничего особенного. Едва ли. Ведь это навсегда.
– Почему?
– Потому что хочу, – невозмутимо говорит он.
Чувствуя необходимость позаботится о нем, я предупреждающе смотрю на мастера.
– Лучше тебе сделать все красиво.
Глаза парня расширяются.
– Прости. Ты кто?
Оукли смеется.
– Она моя…
– Бьянка, – перебиваю его я. – Я – его Бьянка и твой ночной кошмар, ведь если ты испортишь его татуировку, я засуну свой каблук в твою задницу.
Оукли и мастер обмениваются удивленными взглядами, прежде чем парень возвращается к работе.
Встав, я начинаю разглядывать различные эскизы на стенах. Существует так много разных стилей. Цветные и светлые, или темные с большим количеством теней. Как бы меня ни пугали иголки, я бы солгала, если бы сказала, что идея сделать тату не привлекает меня.
Тогда я понимаю, что раз я так сильно этого хочу… возможно, мне стоит рискнуть. Схватить жизнь за яйца и немного пожить.
– Я тоже хочу.
Оукли совсем не удивляет мое заявление. Парень, делающий ему тату, смеется и говорит:
– Джейн сейчас за стойкой, она хорошо бьет. Если хочешь, можешь подойти к ней. По-моему, у нее есть окно.
И прежде чем успеваю себя остановить, я направляюсь к Джейн.
* * *
– Не так уж и больно, – говорю я через плечо. – Это нормально?
– Абсолютно, – заверяет меня Джейн. – Людей обычно отталкивает страх неизвестности. – Она замолкает. – Я через минуту закончу. Получается потрясающе.
Я встречаюсь глазами с Оукли, сидящим в другом конце комнаты. Его мастер закончил несколько минут назад, но я пока не видела, что он набил.
– Готово, – говорит она.
Я начинаю жалеть, что сделала тату на лопатке, потому что так я ее не вижу. Джейн смеется, заметив мои метания.
– Подожди. Я сейчас принесу зеркало.
Мгновение спустя она уже держит одно за моей спиной, пока я пытаюсь разглядеть что-то во втором.
Проклятье.
Глаза щиплет от подступающих слез, ведь это именно то, что я хотела.
Джейс, Коул и Дилан пару лет назад набили себе бабочек в память о Лиаме, и я тоже хотела. Но проблема в том,
