Шрифт:
Закладка:
— Что за детский смех на лужайке? — немного ревниво спросил Ермилов, оглядываясь на экран большого телевизора, висевший на стене напротив стола Олега. Это один из его рабочих инструментов. Нужно держать руку на пульсе всего, что идет в эфир, под каким углом и соусом излагают информацию, как подали те сведения, что предложил для создания репортажа или документального фильма ЦОС.
Сейчас на экране на стоп-кадре замерла в неловкой гримасе физиономия Гинчева, который особенно за этот год своей деятельностью набил оскомину Ермилову и его отделу.
— Выдал наш болгарин реакцию на дело о разоблачении охотников на пилотов. Занимательно! — Горюнов потер глаза, слезившиеся от смеха и дыма сигареты, зажатой у него в уголке рта.
— Ну надо же им как-то объяснить свой провал, — пожал плечами Олег, отматывая запись на несколько кадров назад. — Вот послушай. Мы тут уже с Петром повеселились от души.
— И обрати внимание на знаковые оговорочки, — посоветовал Горюнов.
Гинчев давал интервью журналисту, находящемуся за кадром. Горюнов, со слов Игоря, знал, что съемка велась в болгарском доме Гинчева, и сообщил об этом двум Олегам.
«Мы подозревали, что офицеры ГУР общаются вместо российских летчиков с сотрудниками ФСБ. Во всяком случае, они их заменили довольно скоро. Хотя вначале переписывались все же с реальными пилотами. Мы уверены в этом».
— Фиг им! — встрял Ермилов, не удержавшись от комментария, отметив это местоимение «мы», относящееся, несомненно, к участию в процессе МИ6.
«А когда пилот захотел вместо жены отправить за границу свою любовницу, тут уж сомнения, что в игру вступила ФСБ, и вовсе отпали. Мы повели свою игру. Нам удалось установить, что девица, которую нам подсовывала ФСБ, — фитнес-тренер, а в остальное время она наемная девушка ФСБ».
От очередного взрыва хохота, казалось, дрогнула люстра под потолком. Олег, хоть уже и слышал про «наемную девушку», все же фыркнул чаем, который только что отпил из стакана в подстаканнике. Он поставил запись на паузу, потому что Ермилов замахал руками, давясь от смеха.
— Надо твоей Людмиле рассказать, что у нас тут такое практикуют, — сказал Горюнов с серьезным выражением лица. — Наемные девушки! Она тебя лучше всякого Гинчева прояснит, проверит на предмет моральной устойчивости. Это ж надо такую изощренную фантазию иметь! Ты дальше посмотри.
Гинчев на экране продолжал витийствовать:
«Естественно, после того как стала очевидной вовлеченность российской контрразведки, украинская разведка начала проводить искусную дезинформацию. Давала фальшивые карты аэродромов и военных объектов. Наша группа расследователей наблюдала за всем процессом работы. Вы же понимаете, что не стали бы офицеры ГУР выдавать настоящие координаты, не убедившись, что имеют дело с реальными пилотами. В ходе игры удалось получить подлинные имена и фамилии контрразведчиков, которые вели себя непрофессионально, в открытую по мобильным телефонам обсуждали спецоперацию по вербовке пилотов. Мы выявили их агентов, способы работы»…
Хозяин кабинета выключил телевизор.
— Теперь пусть трындит, — сказал Ермилов раздраженно. — Он утверждает, что они прослушивали наши телефоны. Крутой парень! У него невероятные возможности, особенно если учесть, что он обычный журналист, как сам утверждает. Не каждая спецслужба способна прослушивать мобильные телефоны, к тому же если по ним никто ничего не обсуждает. И как бы он объяснил своим чрезвычайно доверчивым телезрителям, что российские летчики нанесли точные удары по тем самым объектам, которые для ФСБ гуровцы преподнесли якобы в качестве дезинформации? И есть подтверждение эффективности нанесенных ударов из космоса и с беспилотников.
— В Болгарии у англичан медом намазано. — Горюнов встал и прошелся по кабинету. Он явно уже был где-то мыслями в другом месте. — Первичную информацию по известному «отравлению» в Англии слили через болгарскую газету. Болгария так же утверждала, что один из отравителей — третий — находился в Болгарии в 2015 году и до того там бывал. Один из его приездов совпал с покушением на местного бизнесмена. Болгария активно включилась в расследование по третьему фигуранту отравления в Англии. И Гинчев тут как тут. Он же и отыскал этого третьего отравителя.
— Двадцать шестого декабря Гинчева объявили в федеральный розыск по двести седьмой за его лживые высказывания о Вооруженных силах России, — заметил Олег. — Умыли его, пускай теперь неистовствует. Еще чайку?
— Да нет, — Ермилов встал, — поеду домой, попробую выспаться.
Они вместе с Горюновым поднялись в кабинет Ермилова. Олег забрал куртку и портфель, и они вышли на ночную улицу. Носились одинокие машины. Градусник около входа показывал минус четыре.
— Ты тоже домой? — Ермилов застегнул ворот повыше.
— Поеду к себе в УБТ. Есть еще чем заняться. По банде много информации накапливается, надо осмыслить.
— А чего не на Украине? Собираешься туда?
— Пока нет. Уваров уперся. Старое ранение меня донимало. А теперь он опасается, что события там после Нового года примут лавинообразный характер и меня, чего доброго, эта лавина накроет.
— Возможно, он прав. Ну и как тебе выступление Гинчева? Звездный час. Красавец!
— Вот именно что звездный час. Это уже закат звезды по имени Гинчев. Отработанный для МИ6 матерьялец. Его в дальнейшем как пресловутого расследователя будет использовать уже затруднительно. Давно все знали, что он с ними рука об руку, и никого данное обстоятельство не смущало. Но если он начал плести небылицы после очевидного провала, тут уж его никто всерьез воспринимать не станет. А ему ничего и не остается. Он будет вертеться как угорь на сковородке.
— Уж, — поправил его Ермилов. Знающий много языков Горюнов нередко путал русские выражение из-за долгой жизни за границей.
— Один черт. Гинчев провалился по полной, теперь надо перед начальством отчитываться, изображать успех, сидя у разбитого корыта: деньги он потратил — авансы пилотам передавал, оплачивал поездки Стремнина в Болгарию, ублажал Стаса на своей болгарской вилле, проплатил курьерские услуги девиц и клофелинщиков; прослушка телефонов, наблюдение через спутники, между прочим, недешевое удовольствие. — Горюнов задумался и продолжил загибать длинные пальцы: — Украинских разведчиков засветил, ну этих не жалко. Выдал нам полетные карты, координаты ПВО, аэродромов, которые до недавнего времени функционировали. Хорошая штука «Кинжал».
— «Булава» тоже ничего, — подмигнул Ермилов.
— Ну с этим надо погодить. Неохота лазить мне по тылам врага в ОЗК[20].
— Все забывал тебя спросить. Летчик должен был, перелетев границу, выдать в эфир фразу, чтобы его опознали как своего: «730-й теплое море». Игорь придумал?
— Да, наверное. Нам бы всем уже не помешал отпуск и теплое море… — Горюнов посмотрел на черное московское небо, с которого начали падать редкие снежинки.
— А что с ним будет,
