Шрифт:
Закладка:
— Что именно? — я удивлённо вскинула брови.
— Тут варианты разнятся, — Листвард пожала плечами. — Одни говорят, что жертва окажется в подземелье замка, и её, в полной темноте, будут бить плети, сто раз, в качестве наказания.
— Ужас! — я покачала головой.
— Другие говорят, — продолжала Мила, — что пойманный ученик окажется голым, привязан к воротам замка на высоте трёх метров от земли и его обнаружат только утром.
— Забавно! — я усмехнулась.
— Третьи говорят, — девушка пропустила моё замечание мимо ушей, — что попадёшь в колодец для узников, в компанию крыс. Крики оттуда наверху не слышно и жертв обнаруживают чисто случайно, когда начинают искать их по всей академии.
— Понятно, — я кивнула. — Надеюсь, эту легенду придумал не дисциплинарный комитет ради того, чтобы ученики не нарушали ночью комендантский час.
— Кто знает? — Листвард пожала плечами. — Четвёртая легенда гласит, что нельзя после полуночи и до рассвета проходить под аркой вначале аллеи роз. Даже охранники, что патрулируют территорию академии по ночам, никогда под ней не проходят.
— А что будет, если пройти? — заинтересовалась я.
— Обязательно случится какое-то несчастье, травма, а может, даже, лишишься жизни, — Мила вздохнула.
— Понятно.
— Пятая легенда рассказывает о шагах в темноте, — продолжала Листвард. — Они могут появиться в любом тёмном коридоре академии, обязательно за спиной. Никогда не было, чтобы они шли кому-нибудь навстречу. Если услыших их, оглядываться нельзя и нельзя, чтобы они тебя догнали. Иначе обратишься в статую. По слухам, учителя скрывают эту тайну и прячут все такие статуи в одном тайном зале под академией. Говорят, сейчас там больше сотни окаменевших фигур с выражением застывшего, неописуемого ужаса на лицах. Но ещё говорят, если услышишь за спиной такие шаги, можно бросить на пол монету и они тотчас отстанут. Монета пропадёт.
— Забавно, — я усмехнулась. — Никогда прежде не слышала о таком. Не думаешь, что кто-то просто придумал способ, как вытрясти немного денег с учеников, перепуганных слухами о таинственных шагах?
— Возможно, — Мила улыбнулась. — Шестая легенда рассказывает о голосе, зовущем по ночам жертву по имени. Кажется, он снится во сне, а когда просыпаешься, чудится, что слышишь его наяву откуда-то издалека. Ходить на голос нельзя. Нужно что-нибудь выпить и прочесть молитву. Голос отстанет.
— А что будет, если пойти?
— Кто знает? — Листвард пожала плечами. — Те, кто пошёл на голос, больше никогда не возвращались обратно. Так что никому не ведомо, что там ждёт.
— Понятно.
— Последняя легенда гласит о плачущей темноте.
— Что? — я удивилась. — Как это?
— Не знаю. Говорят, что иногда в каком-то месте вдруг начинает скапливаться темнота, и оттуда слышен тихий плач.
— Что значит скапливается?
— Ну, представь себе коридор, а за поворотом как-то неестественно темно. На самом деле так быть не может. И оттуда доносится плач, словно где-то там, в темноте плачет ребёнок. Но входить в темноту нельзя. Иначе вселится злобный дух и заберёт твоё тело. Скорее всего, остальные люди даже не сразу догадаются, что с тобой что-то не так.
— Ясно, — я покачала головой. — Очень захватывающе. Признаться, такого я даже не ожидала. Семь легенд академии. Безумно интересно.
«А я значит восьмая, по утверждению Эдварда Дэвера. Забавно…»
Глава 20
«Гуляющая по ночам»
— Ладно, Мила, — я вздохнула. — Поболтать с тобой приятно, конечно же, но пора возвращаться в общежитие. Я ещё домашнее задание не делала.
— А чем ты занималась? — удивилась Листвард.
Я рассмеялась и покачала головой.
— Ты не поверишь! Ходила записываться в шахматный клуб.
— Ого! Весьма неожиданно. Любишь шахматы?
— Пока даже не знаю, — я опять вздохнула. — Сегодня мне довелось сыграть в первый раз, и я пока не определилась, нравится мне это или нет.
— Тогда я не понимаю, зачем тебе это? — Мила удивлённо вскинула брови.
Я, улыбаясь, приложила палец к губам.
— Секрет! Считай, что мне просто было любопытно.
— Как скажешь, — Листвард пожала плечами. — Насколько я знаю, глава шахматного клуба, старший брат Фридриха Макени из нашего класса.
— Ты знакома с ним? — я удивилась.
— Мы периодически встречаемся на собрании глав сообществ академии, — Мила улыбнулась. — Я же тоже глава клуба под названием «Лирический». Правда, оказалась в этой должности случайно, когда остальные члены его покинули.
— Ясно. И как он тебе?
— Кто? — Листвард захихикала. — Клуб или брат Фридриха?
— Брат, конечно, — я непроизвольно сморщила носик.
— Не знаю. Я не так хорошо с ним знакома, — Мила опять пожала плечами. — На лицо приятный, вежливый и общительный. Пахнет очень хорошо. Но имей в виду, что он, кроме того, что является главой шахматного клуба, ещё посещает «Чайный мужской клуб». Они вместе с братом там состоят. Ты, наверное, ещё не слышала, но всех членов этого кружка считают законченными извращенцами.
— Он в двух клубах состоит? Ты шутишь? — я снова едва не выронила ложку от удивления.
— Нет. Я, серьёзно. Чему ты удивляешься? — девушка захихикала. — Большинство учеников состоят одновременно сразу в нескольких сообществах академии. Только я в одном.
— Понятно. Ты, кстати знаешь, что твой клуб собираются распустить, если ты не покажешь активности на фестивале?
— Да. Знаю, — Мила вздохнула.
— Что вообще имеется в виду под «активностью»?
— Надо как-то поучаствовать в организации фестиваля. Мне выдали список возможных вариантов на выбор. Можно организовать какую-нибудь торговую палатку или сделать что-нибудь развлекательное. Ну, или предложить свою идею.
— И что ты решила?
— Пока ничего. Я одна, — Листвард грустно пожала плечами, опустив взгляд вниз. — Будет сложно сделать что-то стоящее.
— Чем ты занимаешься в своём клубе?
— Да собственно ничем. Просто прячусь там от остальных.
— Понятно, — я вздохнула. — Хорошо. Постараюсь тебе чем-нибудь помочь. Покажи мне завтра предложенный список. Вместе подумаем, как спасти твой клуб.
— Спасибо, — Мила улыбнулась.
Мы поболтали ещё немного, и я оставила её допивать кофе, а сама направилась в общежитие.
