обнажённых парней, почувствовала возбуждение?

— Возбуждение? Это как?

— Ну, странные и необычные ощущения в организме.

— Конечно. Только я думала это от страха. Меня в жар бросило, внизу живота горячо стало, и…

— Да, — я прервала Листвард. — Это и есть возбуждение. Ели бы парни, выходя из душевой, увидели тебя голую, ещё и в какой-нибудь соблазнительной позе, ты бы очень удивилась тому, что произошло бы с их «штучками», — я засмеялась, прикрывая рот ладошкой. — Ладно. Давай оставим эту тему. А то я сама уже начала возбуждаться от таких разговоров. Скажи лучше, в душевую какого клуба ты ходила?

— Клуб фехтования.

— Понятно. Парень, который тебе нравится, занимается там? Кто это?

— Дэвид ди Пашена, — Мила стала пунцово красной и, опустив взгляд, даже голову втянула в плечи.

«Ого! Не ожидала. Да у Листвард запросы до небес! Впрочем, почему бы и нет? Она же не связана обязательствами, во что бы то ни стало очаровать Сержа ди Минкасье, как я», — я вздохнула.

— Красивый парень, — я кивнула. — Спокойный и, кажется, умный. Впечатлена твоим выбором.

— Увы, — Мила вздохнула. — Наши чувства не взаимны. Он меня не замечает и, как свою возможную девушку, не рассматривает. Никогда не видела, чтобы он смотрел в мою сторону с интересом.

— Жаль.

— Алиса, скажи, — Листвард опять замялась.

— Да? Что такое? — я заинтересовалась.

«Страшно представить, что она выкинет на этот раз. Я, наверное, скоро вздрагивать буду каждый раз, как увижу смущение на её лице».

— Наверно такое глупо спрашивать, — продолжала Мила. — Но почему у парней в раздевалке так жутко воняет? Я чуть не задохнулась. Прямо глаза режет. Что это значит? Все парни так пахнут?

— Ну не только парни, — я усмехнулась. — Если нас заставить потеть, как они, мы будем пахнуть точно так же.

— Правда⁈ — Листвард изумлённо округлила глаза.

— Конечно, — я кивнула. — Парни от девушек и отличаются только этой «штучкой». В остальном организмы одинаковы. Впрочем, мы всё равно серьёзнее относимся к гигиене и применяем духи. Наверное, в раздевалке женского клуба лёгкой атлетики, запах будет не такой резкий. Но я не уверена в этом. Возможно, всё окажется точно так же, как и в любой мужской раздевалке.

Я отправила в рот очередную ложечку сладкого десерта.

— Ладно, Мила, расскажи мне лучше о семи легендах академии. Мне сегодня упомянули их в одном разговоре, но отказались объяснять подробности.

— А! — Листвард оживилась. — Это жуткие и страшные истории. Их боятся, но слухи о них все постоянно пересказывают друг другу.

— Очень интересно, — я поставила локти на стол и положила подбородок на кулачки. — Рассказывай скорее. Я уже вся горю от нетерпения.

— Это страшные истории, — предупредила меня девушка. — Может не стоит рассказывать их на ночь?

— Ерунда, — я отмахнулась.

— Ладно, — Мила пожала плечами. — Тогда слушай. В этой академии почти с самого её основания известны семь страшных легенд. Первая и самая жуткая, рассказывает о чудовищной твари, которая каждый год съедает по одному из учеников. Никто не знает, кто станет следующей жертвой. Тварь может съесть кого угодно. И тебя, и меня. Никто от этого не застрахован, — Мила смешно округлила глаза. — Ты не представляешь. Говорят, учителя знают о чудовище, но тщательно скрывают тайну о нём от учеников, чтобы не портить академии репутацию.

— Удивительно, — я покачал головой. — Разве нельзя его одолеть? Где оно скрывается?

— Кто знает? — Листвард вздохнула и пожала плечами. — Академия построена в районе старого города, много лет назад пострадавшего от пожара. Остатки зданий снесли и выстроили этот комплекс. Но там внизу, под нашими ногами, таятся множество древних, мрачных подземелий. Практически целый город со своими улицами, зданиями, каналами, только под землёй. Говорят, там по ночам сами собой загораются фонари и светят в тишине своим странным, мёртвым, синим светом. Люди стараются не спускаться в эти жуткие катакомбы. Потому никто уже и не знает, как глубоко они простираются под землю. Часть этих подвалов расчищена, и академия использует их в своих целях. Остальные проходы заделаны кирпичом. Только говорят, что кое-где эта кирпичная кладка развалилась, и коридоры в неизведанные лабиринты снова открылись.

— Понятно, — я усмехнулась. — Звучит захватывающе!

— Ага, — Мила кивнула и поёжилась, глядя куда-то в сторону. — Там очень жутко.

— Ты там была?

— Нет, конечно, — девушка поспешно и испуганно тряхнула головой. — Просто представила. И вообще. Мне когда рассказали, я несколько ночей спать не могла. Постоянно казалось, что кто-то притаился в темноте, и стоит мне закрыть глаза, меня тотчас съедят.

— Хорошо. А какая вторая легенда?

— Вторая рассказывает о целующей девушке, — Листвард отломила кусочек пирожного и отправила себе в рот.

— Это ещё что такое? — я удивилась.

— Говорят, что иногда, на пустынных аллеях парков, к ученику, гуляющему в одиночестве, может подойти незнакомая девушка. Обычно она просит помощи в поиске какой-то потерянной вещи или просто заводит разговор на какие-нибудь малозначительные темы. Разговаривать с ней интересно. Она весёлая, находчивая и очень общительная. Жертва проникается доверием к незнакомке и человеку начинает казаться, что между ними возникает симпатия. Обычно жертвой целующей девушки становятся парни. Они быстро теряют бдительность. Девушка целует их и крадёт огонь души. После этого бесследно исчезает.

— И что будет, если она украдёт огонь души? — озадаченно спросила я.

— Говорят, что пропадут все желания и стремления. Человек словно спит на ходу. Ничего не хочет и ни о чём не переживает. Потому будет моментально отчислен из академии из-за неуспеваемости, и никто не знает, что будет с ним дальше.

— Понятно, — я кивнула. — Красивая легенда.

— Думаешь? — Мила поёжилась. — По-моему, тоже жуть какая-то. Учти, что жертвами целующей девушки могут быть и ученицы. Хотя такое бывает очень редко. Говорят лишь о двух случаях.

Я усмехнулась, ничего не говоря.

— По слухам, если жертву кто-то случайно окликнет, пока он разговаривает с целующей девушкой, она растает, как наваждение.

— Хорошо. Вряд ли я позволила бы кому-нибудь себя поцеловать. Тем более девушке. Но, как я уже сказала, легенда красивая. Нужно отдать должное человеку её сочинившему. Какая следующая?

— Третья легенда рассказывает о призрачном, ночном