во Второй мировой войне он, в конце концов, видел в большевизме именно поэтому намного более опасного противника, потому что он, как и национал-социализм, боролся за мировоззрение, за великую идею[781].

Гитлер полагал, что люди во время кризисов ищут твердых оснований, политической веры. Повседневные проблемы, которыми занимались буржуазные партии, были для Гитлера и его пропаганды вторичными. Он постоянно подчеркивал это в своих речах[782]. Расхожее мнение, что Гитлер говорил то, что масса хотела слышать, и каждому обещал все[783], в таком виде несостоятельна. Напротив. Гитлер отличался от буржуазных партий именно тем, что провозглашал «мировоззрение» и постоянно подчеркивал, что не собирается давать обещания[784].

«Слабость, недостаточная решимость, отсутствие энергии, трусость»

Два понятия составляли для Гитлера безусловно единое целое: «буржуазия» и «трусость». Нет, наверное, ни одной речи и ни одного высказывания Гитлера о буржуазии, где бы она не обвинялась в трусости. Только систематический анализ всех высказываний Гитлера и знакомство с его миром социал-дарвинистских представлений позволяют понять значение и место этого упрека в «трусости».

Сначала можно было бы предположить, что речь здесь только об одном из обычных, эмоционально окрашенных ругательств. Гитлер обвинял буржуазию, например, в «глупости» либо «неспособности»[785], называл буржуазные партии «наивными» и «лишенными инстинкта»[786], «подгнившими»[787], обвинял их в том, что они «готовы на любую подлость»[788], называл буржуазию «ошибкой селекции»[789] и выражал свое «отвращение»[790] и «презрение»[791]в отношении буржуазии.

Упрек в трусости, недостатке энергии и решимости, а также «слабости», встречается, однако, во-первых, гораздо чаще во всех высказываниях Гитлера за 25 лет, а во-вторых, эти упреки имеют другое и весьма важное значение. Чтобы понять это значение, мы должны ввести себя в окрашенный социал-дарвинизмом мир представлений Гитлера, в котором понятия «мужество» и «смелость», с одной стороны, и «трусость» либо «слабость», с другой стороны, играли центральную роль. «Люди, — говорил Гитлер 17 июня 1927 г., — которые выдерживают испытание в борьбе, используют мужество и способности, которыми их наградила природа, они должны жить, а другой пусть умрет»[792]. 5 октября 1929 г. он писал в «Иллюстрированном наблюдателе», что вся жизнь есть не что иное, как «игра ва-банк», уже многие народы погибли от «недостатка мужества» либо от «трусости»[793]. В речи 20 мая 1937 г. Гитлер заявил: «Ибо точно так и есть, сначала в мире есть закон отбора, и кто более сильный и здоровый, тот получил от природы право на жизнь. И это справедливо. Природа не знает слабака, труса, она не знает попрошайку и т. д., она знает лишь того, кто твердо стоит на своей земле, кто продает свою жизнь, а именно дорого продает, а не того, кто ее дарит. Это вечный закон жизни»[794]. 23 ноября 1937 г. Гитлер в секретной речи назвал «мужество» и «смелость» решающими критериями при рекрутировании элиты[795], а 6 сентября 1938 г. он заявил на имперском партсъезде, «что и для политического вождя, а тем самым для всего политического руководства нации твердость характера, сильное сердце, смелое мужество, высочайшая готовность принимать ответственность, беспощадная решимость и самое жесткое упорство важнее, чем мнимое абстрактное знание!»[796]

4 апреля 1942 г. в застольной беседе он сказал, что только «мужественные» и только «самые смелые» могут получить управление государством. «Ибо в нижних слоях народа сама жизнь проводит свой жесткий отбор, так что эти слои могут противопоставить трусливому руководству твердокаменную беспощадность». Твердость характера для него важнее, чем все остальное[797].

В этой связи становится ясно, насколько решающее значение имел для Гитлера упрек в «трусости», который он так часто предъявлял буржуазии. «Трусость» была для него равнозначна непригодности для жизни, недостаток энергии и решимости вел к провалу в жизненной борьбе, понимаемой в социал-дарвинистском духе, а бессилие или слабость неизбежно ведут к гибели. По Гитлеру, это касается и целых народов, как и индивидуумов или общественных классов. Позже мы увидим, что упрек в «трусости» ведет для Гитлера последовательно к выводу, что историческая миссия буржуазии закончена, она не способна к политическому господству и должна уступить его новой элите. Прежде чем мы разберем этот ход мысли, нужно сначала многочисленными примерами показать, как часто упрек «трусливой буржуазии» встречается в его речах, статьях и прочих письменных материалах.

Гитлер обвинял буржуазные партии в «трусливой бараньей глупости»[798]и полемизировал со «всей подгнившей партийной кликой, которая еще и называет себя национальной, а всего лишь труслива»[799]. «Осторожно трусливо», писал Гитлер в письме от 27 октября 1921 г., это лозунг правых партий[800]. 23 января 1922 г. он писал в одной из статей: «Кучка трусливых буржуазных дерьмовых душонок, горланящих ура, а на самом деле дрожащих перед любым уличным хулиганом, готовых каждый второй день встать на какую-нибудь новую почву фактов. <…> Это было буржуазное общество, которое со страхом считало голоса и сидело на мандатах, скулило о демократическом определении нашей судьбы, не уяснив для себя, что в руках трусов даже численное превосходство практически является меньшинством, потому что меньшинство энергии никогда не заботится о большинстве числа, пока меньшинство числа представляет собой большинство энергии». В то время как марксизм «излучал самую жестокую уверенность в победе», буржуазия была одержима «прямо-таки омерзительной трусостью». Поэтому задача национал-социалистов заключается в том, «чтобы прежде всего вести борьбу против невероятной трусости, против слабости, которые вовне почти всегда прикрывались стыдливым словечком о „по-буржуазному благородном“, моральном, в высшей степени приличном и „научно углубленном“ способе борьбы»[801]. Народ распадается, говорил Гитлер 25 октября 1922, на два лагеря, «радикальных левых и трусливую массу буржуазного большинства, которое никогда не может противопоставить свою трусость брутальному насилию левых»[802]. «Буржуазии как касте в себе, без связи с народом, в ее трусости и тупой невозмутимости противостоит сознательный разрушитель, который доводит нас до безумия и хочет безумия уничтожения», т. е. международный марксизм[803]. 24 апреля 1923 г. Гитлер сказал, что правые партии «до крайности лишены энергии»: «Все эти буржуазные партии «несказанно неспособны, лишены энергии и к тому же трусливы в тот момент, когда нация нуждается не в болтунах, а в героях. Итак, с этой стороны ожидать нечего»[804].

Гитлер обвинял буржуазию в трусости и в «Майн кампф». С этой стороны нечего ожидать когда-либо серьезного сопротивления мощной национальной внутренней и внешней политике. «Даже если по известным наглым и близоруким причинам германская буржуазия в час грядущего освобождения будет пребывать в пассивном сопротивлении, как это однажды было в