Это вмешательство она провела сразу после того, как информация о д-альфийской колонии стала достоянием общественности: в первую неделю д-альфийского кризиса. В то время земляне понятия не имели, что происходит. Вокруг трансляции царила полная неразбериха, а сигнал не был хорошо настроен, поэтому, когда д-альфийский передатчик внезапно замолчал, никто и не подозревал в этом результат ментального удара. Маёвёнё могла бы остаться довольной. Она могла бы отчитаться перед Ӧссе и Рекегом, подчеркнув свои заслуги. Ведь она помешала Кораблям выходить на связь с агаёнсӱваёлӱ, тем самым предотвратив угрозу, которую на Земле даже никто вообразить не мог.

Но на этом дело не кончилось. Хотя по всем признакам агаёнсӱваёлӱ перестало существовать – на следующий же день Маёвёнё ожидал шок. Колонисты внезапно снова вышли на связь.

Она пришла в ужас. Неужели удар не подействовал?! Но когда был проведен анализ, она обнаружила, что Р-А-спектр передатчика на этот раз ничем не отличается от ӧссенских стандартов. Казалось, будто агаёнсӱваёлӱ действительно погибло, а его место занял обычный передатчик. Но откуда он взялся на изолированной планете? Мог ли кто-то из д-альфийцев восстановить основные функции агаёнсӱваёлӱ, сохранять его в вегетативном состоянии и продолжать использовать для Далекозерцания? Но кто способен на подобное? Для этого необходимы чрезвычайно сильные глееваринские способности.

У Маёвёнё больше не осталось шансов выяснить на расстоянии, что на самом деле произошло и продолжает происходить на Д-альфе, – даже если бы она решила закрыть остальные проекты в Солнечной системе, призвать на Землю больше глееваринов и снова пожертвовать ради этого жизнями невинных. Потому она выжидала. Из восьми глееваринов, которые у нее оставались, она призвала одного Нӱэнта – и, вместо попыток установления контакта с гипотетическим агаёнсӱваёлӱ, поручила ему психотронную слежку за действиями землян в связи с Д-альфой и прослушивание разговоров между Д-альфой и Советом. Маёвёнё намеренно не хотела контактировать с колонистами напрямую, чтобы медианты не могли обвинить ее в скрытых мотивах и чтобы тот, кто стоит за д-альфийскими трансляциями, поддался ложному впечатлению, будто у Церкви нет никаких подозрений. Она верила, что в любом случае получит информацию с Д-альфы. Ведь на палубе «Шелкового», первого из Кораблей, которые она назначила для эвакуации колонистов, у нее были свои люди. Они всё для нее разузнают прямо на месте.

«А узнали ли они хоть что-нибудь?» – подумала она теперь.

«Шелковый» находился на Д-альфе уже неделю по земному времени и по собственному Р-А-каналу все это время передавал данные в Церковь. Помимо фото ландшафта члены экипажа послали также снимки с базы и результаты независимых измерений. Данных было много. Но они ничем не отличались от информации, предоставленной землянами. Ничто не предвещало беды.

А теперь глееварин, который должен был следить за тем, какую информацию о Д-альфе получают другие, – мертв.

* * *

Маёвёнё вошла в свой кабинет, затененный всеми существующими способами. Она притянула к себе клавиатуру, включила телестену и вывела на экран текущие кадры с внешних камер Корабля, пришвартованного на каменистой равнине в полутора километрах от базы колонистов.

В часовом поясе базы уже минул полдень. Купол, населенный четырнадцатью сотнями д-альфийцев, сверкал в адском свете холодного алого солнца. Далекие звезды А и Б стояли над горизонтом, сияя в небе так ярко, что свет Проксимы не мог их заглушить: два белых пятнышка в огненной красноте – змеиные укусы. Камеры «Шелкового» захватывали протоптанную дорожку, по которой длинная вереница сгорбленных туземцев – агасков – тащила багаж трехсот колонистов, покидающих планету первым рейсом. Несколько членов экипажа остались на складе, наблюдая за погрузкой, в то время как остальные наслаждались свободой. Старт был назначен на полночь по местному времени. До него оставалось меньше десяти часов.

Поскольку Д-альфа была в центре внимания СМИ, правительство со стороны Земли предоставило доступ к порталу «Фобос», обычно используемому лишь для правительственных и дипломатических целей, – и это означало, что Кораблю не нужно лететь к Деймосу II через всю Солнечную систему в течение десяти дней, как это происходит с обычными регулярными межзвездными рейсами, которые стандартно используют крупный портал «Солас» за орбитой Плутона. Обратный путь для «Шелкового» займет меньше двух дней. И тогда д-альфийцы будут здесь.

Всё по плану. С виду никаких расхождений. На Д-альфе царит даже пугающее спокойствие. Но при виде всех этих приготовлений Маёвёнё лишь с огромным усилием превозмогала подавленность.

«Это еще можно остановить. Запретить вылет. Выбросить чемоданы колонистов обратно на луг, захлопнуть дверь, отозвать Корабль».

Она закрыла лицо руками и протерла глаза. Конечно, такая возможность была скорее теоретической. Церковь Аккӱтликса с показным бескорыстием предложила Земле потенциал свободных Кораблей для эвакуации колонистов, что обеспечило ей рекламу в СМИ и дополнительный авторитет. Если Маёвёнё резко передумает и отзовет Корабли, политические последствия будут ужасны.

Она вновь посмотрела на агасков, ходящих в поле зрения камеры. Издали их кожа казалась почти черной, но, когда они входили в белый свет корабельных прожекторов, было видно, что она насыщенно-зеленая. Те, кто доставил груз, столпились в освещенных местах, возбужденно что-то обсуждая на непонятном, полном птичьего клекота языке, закатывая одежду и поворачиваясь спиной к свету. «А вдруг земляне заметят? И сделают выводы?» Она покачала головой. Люди, которые все еще осмеливаются ездить на Д-альфу, рискуют гораздо больше, чем сами предполагают. Д-альфа похожа на крокодилью пасть, которая лишь волей случая осталась открытой. Может быть, кто-то сумеет засунуть туда руку на некоторое время, а потом вытащить ее обратно, без крови и повреждений. Но никто не знает, когда челюсти сомкнутся. Даже Маёвёнё этого не знала. Но, в отличие от людей, она осознавала, что этого не может не случиться.

Церковь Аккӱтликса сохраняла старые карты. В верхних слоях Р-А-пространства вся система Раасета окружена аномалиями, которые затрудняют навигацию Кораблей, более того, нет таких судоходных Р-А-каналов, которые вели бы в направлении от нее. В нынешнем состоянии Вселенной, когда можно безопасно летать в глубоких слоях и даже в самом низком из них, во внепространстве, это, может быть, и не играло роли, но Маёвёнё хорошо помнила, как важно это было еще шестьдесят лет назад, в дни ее юности. Это было важно и сто лет назад. И тысячи. И однажды вновь станет важно. Погружение в глубокий Р-А означало смерть, а из мелкого не было дороги назад. Корабли, приближавшиеся к Д-альфе в течение последних столетий, больше не имели шансов выбраться.

Возможно, оттуда это чувство. Глядя на кадры с Д-альфы, Маёвёнё знала, что смотрит на космическую могилу. Под алыми равнинами и камнями лежат чужие обломки и чужие кости. Иные могли погибнуть не сразу… и стали погребенными заживо. Сюда добрался карвил, инвазивное растение, распространяющееся в космосе на корпусах Кораблей. Сюда добрался и агаёнсӱваёлӱ. А еще здесь эти так называемые агаски, ныне выродившиеся в дикарей, без записей, без корней, без памяти, при этом обладающие способностью к фотосинтезу – что ясно указывает на то, что они не отсюда, так как при алом свете Проксимы данный вид физической адаптации практически бесполезен. «Все остались здесь. Не смогли сбежать. Д-альфа – это ловушка.