Шрифт:
Закладка:
Жюльен начал что-то говорить, но она заговорила вместе с ним.
— Мы не можем говорить здесь. Слишком много камер слежения, слишком много глаз и ушей. Мы поговорим в моём кабинете.
Она резко остановилась и откинула один рукав, чтобы показать массивный браслет из какого-то мерцающего металла, усеянный считывателями и элементами управления.
Она быстро набрала серию цифр, и в следующее мгновение я понял, что мы все стоим в удивительно удобном на вид офисе. Бенвей одарила нас ещё одной из своих быстрых улыбок, села за стол и махнула нам с Жюльеном, чтобы мы сели на стулья для посетителей.
— Телепортационный браслет, — бодро сказала она. Вывалился из Временного сдвига, из какого-то будущего, или из другого мира. Только так я могу быть в каждом месте на этой территории, где мне нужно быть. Не будет работать рядом с палатой 12А, из-за встроенных защит. Садитесь! Садитесь!
Мы сели. Её кресло выглядело намного удобнее, чем наши. Я не стал ждать когда она со мной заговорит, а начал разглядывать её кабинет. Пусть она немного подождёт.
В офисе всё было очень аккуратно, по-деловому. Все привычные удобства и роскошь. Но нигде ни одной фотографии в рамке, ни семейной, ни дружеской, ни памятной. Даже диплома в рамке на стене над столом не было.
Бенвей поймала мой взгляд или поняла мои мысли.
— Здесь нет никаких воспоминаний о прошлом, мистер Тейлор. Некоторые из нас не могут позволить себе оглядываться назад. Я не ностальгирую.
— Поэтому ты и не рада видеть старого друга, такого, как я? — сказал Жюльен.
— Я постоянно вижу тебя, на заседаниях комитета Хосписа.
— И ты всегда выбираешь стул на другом конце стола и никогда не говоришь мне ни слова, о том, что тебе нужно.
— Ты прекрасно знаешь, почему я держусь от тебя подальше, — резко ответила Бенвей. Потому что я постарела, а ты нет. Посмотри на меня. Я старая женщина. И уже должна была уйти на пенсию.
Так бы и было, если бы я могла отыскать хоть кого-нибудь более-менее приличного, чтобы заменить меня! А ты… ты ни на день не постарел с того дня, когда я впервые встретила тебя в 1967 году. Как ты думаешь, что я чувствую при этом?
— Эмили…
— Нет, Жюльен, для тебя доктор Бенвей. Раз и навсегда. Она помолчала, задумчиво глядя на него. — Я видела Джульетту на днях.
— Правда? — сказал Жюльен. Она спрашивала обо мне?
— Нет.
Бенвей уделила мне всё своё внимание, изучая меня холодным профессиональным взглядом.
— Я знаю вас по репутации, мистер Тейлор. Я прочла множество рассказов о ваших многочисленных приключениях… Должна сказать, я удивлена, что мы не видели вас здесь раньше.
— Ну, не будем об этом, — сказал я. Но во мне есть немного разбавленной крови оборотня. Не достаточно, чтобы спровоцировать изменения, но более чем достаточно, чтобы серьёзно ускорить мою регенерацию.
Жюльен выпрямился в кресле и укоризненно посмотрел на меня.
— Ты никогда мне этого не говорил! Почему ты мне не сказал?
— Потому что я не хотел, чтобы это появилось в “Night Times”, - сказал я. Лучшие преимущества — это те, о которых ваши враги не знают.
— Ты мог бы мне довериться, — сказал немного расстроенный Жюльен.
— Двое мужчин могут хранить тайну, — сказал я. Если один из них мёртв. Если, конечно, он не Мёртвый Мальчик, тогда вам крышка.
— Но… когда это произошло? — спросил Жюльен.
— Адская Вечеринка, — торжественно ответил я. Ты должен был быть там.
— Почему вы оба здесь? — громко и решительно сказала доктор Бенвей. Вы знали, что что-то должно произойти в палате 12А?
— Нет, — сказал Жюльен. Хотя хорошо, что мы оказались здесь. Не так ли?
— Ладно, я поняла, не надо морального шантажа, — сказала Бенвей. За мной долг. Но почему тебе так срочно понадобилось со мной поговорить?
— Вернулся Король-Солнце, — сказал Жюльен. Он здесь, на Тёмной Стороне.
Доктор Бенвей замерла в своём кресле. Она выглядела так, словно её ударили. Вся краска сошла с её лица. Она даже перестала смотреть на нас с Жюльеном, её взгляд блуждал далеко-далеко, в воспоминаниях прошлого.
— Хотите стакан воды? — сказал Жюльен.
— Нет, — сказала Бенвей. Я бы выпила стакан джина.
Она наклонилась, тяжело дыша, порылась в ящике стола и достала бутылку сухого джина “Gordon’s” и один стакан. Налила себе изрядную порцию, опрокинула её в себя, в несколько быстрых глотков, и тут же налила себе ещё.
Нам она ничего не предложила. На её щеках вспыхнул румянец, но её руки не утратили твёрдости. Она отставила бутылку и стакан в сторону, хотя та и осталась в пределах досягаемости, если бы она захотела повторить, затем посмотрела на Жюльена, игнорируя меня.
— Ты знал, что он вернулся, и даже не предупредил меня?
— Я знаю об этом всего несколько часов, — твёрдо сказал Жюльен. Мы с Джоном встретились с ним совсем недавно, в саду Грин-Хенджа. И мы сразу пришли сюда.
Бенвей задумалась.
— Как… Каким он был?
— Он выглядел так же, — сказал Жюльен. Но он был… другим. Изменился. Однако всё ещё невероятно могуществен.
— Зачем он пришёл сюда? На Тёмную Сторону? — сказала Бенвей.
— Чтобы уничтожить её, — категорично сказал я, устав от того, что не участвую в разговоре. Он думает, что сможет заставить солнце взойти здесь и положить конец ночи.
Бенвей коротко улыбнулась.
— Он всегда мыслил масштабно, даже когда был просто моим Гарри.
— Значит, вы были принцессой Звёздочкой, — сказал я.
Она поморщилась.
— Недолго! Это… была не я. Она посмотрела на бутылку и пустой стакан. Она потянулась было к нему, но тут же отдёрнула руку. Она посмотрела на Жюльена. — Он спрашивал обо мне?
— Нет, — ответил Жюльен.
— Но ты думаешь, он придёт сюда, чтобы повидаться со мной?
— Похоже на то, — сказал Жюльен. Для него Лето Любви — недавнее прошлое. А кого ещё он знает здесь, кто ещё может с нежностью вспоминать о нём? Я хочу спросить — Эмили, когда ты была Принцессой Звёздочькой, у тебя была своя сила, недолго, но была. Ты всё ещё…
— Конечно, же нет! Неужели вы думаете, что я позволила бы своим пациентам страдать, если бы у меня всё ещё была возможность помочь им? Нет… Он забрал всё это с собой, когда
