как эти существа завершают свои эксперименты, они бросают своих жертв, оставляют их там, где они их нашли. Они никогда не утруждают себя отменой внесённых ими изменений, их не волнует, что бедняги изменились настолько, что больше не могут адаптироваться к земным условиям.

Некоторые из них оказываются в Крепости, но наиболее травмированные, или опасные доставляются сюда. Мы делаем для них всё, что в наших силах, но в основном они содержатся здесь, в режимном помещении. В Палате 12А.

— А остальные? — спросил Жюльен.

Она посмотрела на него, и отвела взгляд.

— Жюльен, есть вещи, о которых лучше не знать. Если только это не твоя работа и не твоя ответственность. Врачи каждый день имеют дело со смертью, и с тем, что хуже её. Это та часть работы подробности о которой никто не захочет услышать.

— Насколько опасными могут быть эти пациенты? — уточнил я, когда особенно громкий рёв заставил стальную дверь и дверную коробку задрожать.

— Некоторые пациенты находятся здесь уже много лет, — ответила доктор Бенвей. Некоторые из них более чужды, чем другие. Некоторые содержат в себе целые миры, другие реальности, они — живые врата в иномирье.

— Как тут не помянуть троянского коня, — сказал мне Жюльен.

— Мы потратили годы на разработку терапевтических методик, — сказала Бенвей. Ради освобождения их от ужасного, тяжкого бремени.

Мы применяем хирургию, чтобы отменить физические изменения, телепатов, ради отмены ментальных изменений, и время от времени мы получаем в свои руки кое-какие инопланетные технологии, которые мы можем использовать, чтобы извлечь инопланетные мины-ловушки из человеческих умов и душ.

Но иногда существа, стоящие за изменениями сопротивляются. — Берк, Рабетте, что у вас… Доктор Рабетте, тащите свою трусливую задницу обратно сюда, прямо сейчас! И скажите мне, что именно происходит в палате 12А? Какой пациент несёт ответственность за всё это?

— У нас нет имени, — пробормотал Рабетте, даже не пытаясь встретиться с ней взглядом. Он Джон Доу (неизвестный) номер 47.

— Что-то внутри, или вне его, борется за то, чтобы прорваться наружу, — сказал Берк. Его лицо было белым от шока и мокрым от пота. Какая-то другая реальность использует его как врата, чтобы прорваться в нашу. И я сомневаюсь, что это та реальность, с которой мы хотели бы встретиться.

Я пристально посмотрел на Жюльена. Врата Ада. Он говорит о вратах Ада, тех что поглощают, высасывают чью-то душевную энергию и создают проход между одной реальностью и другой. Откройте дверь и пошлите через неё армию. Коварство.

Рабетте сорвался с места и побежал, а через мгновение вслед за ним сорвался с места и побежал Берк. Жюльен сердито крикнул им вслед, но замолчал, когда Бенвей положила ему на плечо руку.

— Жюльен, они всего лишь стажёры, проработавшие в палате 12А несколько месяцев. Их зарплата не стоит этого. Отпустите их, от них всё равно не будет толку.

— Разве у вас нет опытных сотрудников службы безопасности, которые могли бы справляться с подобными ситуациями? — спросил я.

— Конечно, в основном это бывшие люди Крепости. Но блокирующие двери опущены, помните? — сказала Бенвей. Охрана и мы оказались в изоляции, в разных частях Хосписа.

— Почему бы вам не держать некую их часть, здесь, под рукой? — спросил я.

— Сокращение бюджета, — сказала доктор Бенвей, глядя куда то в сторону Жюльена.

— Хорошо, комитет ошибся, и да, вы нас предупреждали, — сказал Жюльен. Я обещаю, что подниму этот вопрос на следующей встрече! Можем ли мы сосредоточиться на проблеме, стоящей перед нами, пожалуйста?

— Итак, — сказал я, настолько бодро, насколько это было возможно в данных обстоятельствах. Мы обязаны спасти положение. Снова. С чего мы начнём?

Бенвей посмотрел на Жюльена.

— Он всегда такой самоуверенный?

— Обычно, — сказал Жюльен. Это одна из причин, по которой я предложил назначить его Уокером. У него большой опыт спасения Мира, вопреки вероятностям.

Но не стойте слишком близко к нему, пока он этим занимается. Доктор Бенвей, вопрос. Есть ли у нас какие-нибудь идеи о том, кто эти вторгшиеся инопланетяне? Известно ли их самоназвание или хотя бы описание вида? Есть хоть какое-нибудь представление о том, кто они и откуда?

— Нет, — ответила Бенвей. Она снова посмотрела в иллюминатор и поморщилась. Пациент ничего не мог нам сказать, даже своё собственное имя. Диагностическое оборудование показало его состояние, но не то, кто или что его вызвало.

Если бы это было типичное вселение или модификация, сработали бы встроенные средства защиты Подопечных, поэтому я могу только предположить, что это нечто гораздо более мощное, чем то к чему мы привыкли.

Жюльен нахмурился, задумчиво постукивая костяшками пальцев по подбородку.

— Власти внимательно отслеживают различные Временные Сдвиги на Тёмной Стороне, их появление и исчезновение, потому что они являются стартовыми площадками вторжения, но если эти пришельцы нашли оригинальный способ открывать новые двери, менее очевидный, чем Временные Сдвиги… мы можем оказаться в настоящей беде.

Мы должны остановить это вторжение здесь, нанести мощный удар и послать пришельцам сигнал, который они не скоро забудут.

— О, я могу это сделать, — сказал я.

Жюльен уставился на меня.

— Предпочтительно такое сообщение после которого Хоспис останется в целости и сохранности!

— Хорошо, Жюльен, я понял!

Честное слово, стоит взорвать одно паршивое здание, и они никогда не позволят тебе забыть об этом…

Я приблизился к стальной двери. По ту сторону нарастали и стихали ужасные звуки, а в иллюминаторе вспыхивали жуткие огни. Что бы там ни происходило, процесс ускорялся.

Я протянул руку, чтобы коснуться двери, и мои пальцы погрузились прямо в сталь. Как будто твёрдый металл стал не более чем мягкой грязью. Я отдёрнул руку. Мягкая, пульсирующая масса, бывшая твёрдой сталью, начала вытягиваться за мной, затем отвалилась.

— Что, чёрт возьми, это было? — сказала явно потрясённая Бенвей.

— Я сталкивался с этим раньше, — сказал я, слегка взволнованно. Я поднёс руку к глазам и потряс ею, проверяя, нет ли признаков повреждения. Мои пальцы неприятно покалывало, странные, жуткие ощущения внезапно пробегали по ним вверх и вниз.

Помнишь, как “Попрыгунчик Джек” прорвался из другого измерения, Жюльен? Отправной точкой стала старая дверь на заброшенном складе, в Проклятом ряду.

К тому времени, как я добрался туда, вся стена оказалась поражена, пульсируя, как сердце. Физическая реальность оказалась размягчена, поглощена, ослаблена с той, другой стороны, с изнанки нашей реальности, которую мы никогда не сможем увидеть. Сама материя нашего мира оказалась деструктурирована с той стороны, так чтобы они могли прорваться.

В этом случае то, что пришло, было сверхъестественным мемом, проклятием или одержимостью, которое распространялось как вирус, модифицируя всех, кого оно касалось.

Мы