на турнире, дождался Банарва.

Само состязание волновало его не сильно. Маркиз ни секунды не сомневался в своей способности одолеть Супешника или любого другого претендента. Сложности могли возникнуть у его соратников, и вот тут уже не мешало бы что-то придумать. Выход есть наверняка. Вряд ли подручные Супа будут участвовать на общих условиях — могут не справиться — а значит его метод подойдет и команде фор Корстеда. А еще нужно проверить подействуют ли на них свитки умений из трофейного магазина. Если да, то…

Банарв заявился, когда за окнами уже стемнело, а по улицам начали хаживать патрули стражников с факелами. Усталый, злой, с измазанной в пыли и грязи рожей, но, тем не менее, со знакомой саблей на поясе.

Справился-таки.

Найдя взглядом Радремона, он гордо вздернул подбородок и, прошествовав к стойке, получил обещанную порцию эля. После чего уселся за стол и принялся за обе щеки уплетать тушеную капусту.

— Ты не представляешь через что мне пришлось пройти. — выдал он, со смаком пригубив пенного напитка.

— Ну поведай. — разрешил маркиз. — Только вкратце. Спать охота.

— Сначала я пошел к барыге, но без денег он отказался возвращать саблю. Жижа навозная! Тогда я…

— Сказал же — короче! — оборвал его фор Корстед. — К сути давай.

— Бороду я заложил. — срезав жирок с истории, заявил дварф, явно недовольным как тем, что его перебили, так и самим фактом произошедшего.

Радремон недоуменно приподнял бровь.

— Нашел ростовщика из наших. — пояснил Банарв, макая хлебную корку в подливу. — Договорился что завтра упаду к Свинтерам и сразу верну. Бородой поклялся. — со вздохом добавил он.

— И что, если не вернешь, он тебя обреет что ли?

— Да на кой ему моя борода? — возмутился дварф. — Говорят у нас так. Мол, бороду заложил — значит, считай, жизнью зарекся. И, в случае чего, я перейду в его полную собственность.

— Угу. — кивнул маркиз. — А если ты сдохнешь завтра, то он из тебя суп сварит в качестве компенсации?

Банарв застыл, так и не донеся корку до рта, а тягучая капля подливы упала ему на заложенную бороду. Фор Корстед практически слышал, как ворочались валуны в его голове, отчаянно пытаясь упихнуть неожиданную мысль в привычную картину миру. Ростовщик тоже хорош, конечно. Сам не мог об этом подумать? Впрочем — как там говорил бородач? — проблемы гоблинов хускарла не волнуют.

— Ну я же ведь не сдохну, да? — с надеждой в голосе спросил дварф.

— Третья комната. — вместо ответа сообщил Радремон. — Доешь — поднимайся. И тебе сегодня больше не нальют. Я договорился.

Погруженный в свои мысли, Банарв задумчиво кивнул, но неожиданно встрепенулся и уточнил:

— Каракатица там уже что ли? На головах друг у друга спать будем?

— У Нала сегодня другая кровать. Куда мягче, чем у нас.

Бородач озадаченно уставился на маркиза, и тот кивнул в сторону суетившейся с подносом пышногрудой Мали.

— Да ну! — выдохнул дварф. — Как⁈

Фор Корстед улыбнулся, прижал к верхней губе ладонь пальцами вниз и пошевелил перстами, изображая щупальца.

— Мать моя отец… — прошептал Банарв, наконец-таки донеся корку до рта. — Куда катится мир… Спаси нас обугленный господь! С каракатицей…

Наутро, с первыми петухами, все трое стояли в опустевшем зале, выспавшиеся и готовые к великим свершениям. Следы ночной пьянки уже успели прибрать, а новая еще не началась. Лишь пара забулдыг дремали прямо на лавках, не сумев донести свои задницы до постелей. А может и вовсе их не имея. Постелей, естественно. Не задниц.

— А ну-ка подойдите. — позвал из-за стойки седовласый орк, что будто так и ночевал за своим рабочим местом. А может это его брат? Или друг? Все они, зеленокожие, на одно лицо.

— Что надо? — огрызнулся Радремон. — За комнату уплачено. Если ты вчера налил дварфу, с него и тряси. Мы торопимся.

— А что, можно было? — округлив глаза, спросил Банарв, но на него никто не обратил внимания.

— Знаю, что торопитесь, потому и окликнул. — оскалил пожелтевшие клыки трактирщик.

Он вытащил из-под прилавка мешок и, чуть подумав, добавил к нему две фляги, после чего пододвинул все это к гостям. Маркиз не шелохнулся.

— Что это? — поинтересовался фор Корстед.

— Подарок от Горлодера. Турнир долго идет. Я знаю. Подкрепитесь в перерыве.

— Я не просил. — Радремон мерил орка тяжелым взглядом. — Зачем тебе?

— А сам как считаешь? — усмехнулся пожилой громила.

Маркиз задумался, а Налланномом, тем временем, с молчаливого согласия лидера забрал припасы.

— Конкуренция. — выдал фор Корстед. — И репутация. Если мы победим, ты сможешь раструбить на весь город, что у тебя живут свинтеры. За одно Синий Лебедь посрамишь. Умно. Узнал откуда?

— У меня свои источники. — трактирщик самодовольно ощерился. — Удачи вам. Не сдохните.

— И тебе не хворать.

Радремон, не глядя, махнул рукой и вышел на улицу, ни секунды не сомневаясь, что Нал с Банарвом идут по пятам. День турнира настал.

Глава 49

Желающие вступить в Свиту Темного Маршала собрались за городскими стенами на широком, вспаханном, но пока что не засеянном поле. Готовых рискнуть жизнью претендентов оказалось неожиданно много. Около пятидесяти разумных пришли, чтобы испытать удачу и собственные боевые навыки, ведь награда манила сказочными перспективами — под крылом одного из крупнейших родов континента можно достичь небывалых высот и вплотную приблизиться к искрометной жизни элиты.

Причем Радремон с товарищами умудрились опоздать. Проходя по одной из улиц, они наткнулись на плотный людской затор, возникший вокруг импровизированного помоста из пары поставленных друг на друга ящиков. Затаив дыхание, горожане слушали растрепанного лохматого мужика с пламенным взором.

Размахивая руками, словно ветряная мельница, и брызжа слюной не хуже, чем изливается кровь из разрезанного горла, тот со всей страстью вещал о наступающем конце света. Мол разверзлись врата в Бездну, порождая кошмарных тварей спящего разума; пришел Великий Упразднитель, не ведающий жалости и шествующий по трупам, будто по мостовой; пробудились древние силы; да и вообще Миткалас стремительно катится под откос, и даже четырежды мертвый бог не сможет его спасти.

Обычные бредни классического сумасшедшего. Удивительно было бы, если бы он решил рассказать о том, как хорошо и здорово жить под пятой аристократии, и что всех ждет счастливое светлое будущее. Вот только кто бы его тогда стал слушать? А так десятки граждан, не отрывая испуганных глаз, взирали на «пророка», нервно заламывали руки и лепетали «что же делать, что же делать?».

Но хуже всего, что народ набился так плотно, что даже маркизу с его показателем силы в шесть единиц не удалось пробиться на другую сторону. Что уж говорить о тщедушном Налланномоме или низкорослом Банарве. Фор Корстед хотел даже выхватить меч и проложить себе путь, сшибая безмозглые головы, но все-таки