Шрифт:
Закладка:
– Да, Броккан – мой племянник, – спокойно сказала я, – но люди часто думают, что сын, и священники не раз называли меня грешницей. А когда они выносят приговор, никто уже не хочет разбираться, где правда – и меня прогоняют прочь.
Мурха по-прежнему не сводил с меня пристального взгляда.
– Тогда почему ты не последовала моему совету и не вернулась в ро Лонона?
«Потому что мне приказали следить за тобой в Киллало».
Качая головой, я непослушными пальцами попыталась открыть горшочек с лавандой.
– Я не хочу, чтобы о нас с Брокканом заботились из благодарности. Это неправильно.
Мурха и бровью не повел.
– Значит, ты просто гордая.
– Нет.
– Либо тебе нет дела до племянника, а в этом я сомневаюсь.
– Прошу прощения? – Я подняла на него взгляд.
– За два года Броккан еще сильнее отощал, и сразу видно, что он не привык играть с другими детьми. В следующий раз задержись где-нибудь подольше – хотя бы пока он не подрастет.
Как ни раздражали меня его слова, отрицать их правоту казалось бессмысленным. Броккан действительно слишком исхудал – я замечала это не хуже Мурхи. Растущее тело мальчика не могло обходиться только дикими ягодами и кореньями. Куда важнее, что мне необходимо задержаться именно в Киллало, но я ждала, пока Мурха сам это предложит.
– Откуда ты родом? – сурово спросил он. – Ты разве не можешь вернуться домой?
Мурха переступил с ноги на ногу, явно не собираясь уходить без ответа. Я уставилась в землю, чтобы избежать его взгляда. Никак нельзя обсуждать с ним мое прошлое. Если ответ ему не понравится, он прогонит меня из Киллало, а от этого зависит судьба Броккана. Просто будь вежливее, Фоула. Говори вежливо и думай головой.
– Я… Э…
– Привет, Мурха! – Броккан выскочил из шатра и подпрыгнул, протягивая руки к небу. Мой юный племянник улыбался до ушей и был полон жизни.
– Доброе утро, Броккан. – Губы Мурхи вновь тронула улыбка, и его вопрос остался в прошлом. – Не хочешь сегодня зайти к нам в дун? Тарлаху нужен помощник на конюшне.
– Кто такой Тарлах? – нахмурилась я.
– Мой сын.
Броккан запрыгнул на мои колени.
– Мы вчера играли с ним на холме, помнишь?
Теперь я поняла, что Тарлах – тот самый мальчик, которого Мурха закинул на плечи. Если Броккан подружится с внуком самого короля, это не останется незамеченным.
– Не знаю, Броккан. Лошади иногда опасны.
– Ну пожалуйста, тетя Фоула. Можно пойти? Обещаю, все будет хорошо.
На лице малыша отразилось отчаяние, и у меня не повернулся язык сказать «нет».
– За конюшню отвечает мой двоюродный брат Оха, – вставил Мурха. – Он знает, что можно поручить мальчишкам, а что нельзя. Даю слово.
– Но я не хочу…
Броккан упал мне в ноги.
– Ну пожа-а-алуйста, тетя Фоула!
– Фоула, почему бы тебе самой не зайти в наш дун и не осмотреть конюшни? – предложил Мурха. – Пойдем. Я тебе все покажу, и ты увидишь, что волноваться не о чем.
Он призывно помахал рукой, и Броккан поскакал к дуну, точь-в-точь как его любимые оленята.
Каждый мускул моего тела требовал замереть на месте, но я не могла позволить себе снова оскорбить принца. К тому же его слова больше походили на приказ, нежели на просьбу. Высокие каменные стены дуна, нависающие над рекой, придавали ему сходство с гробницей, а от стражников с заточенными клинками у меня мурашки бежали по коже. Не существовало места хуже этого: рассадник злобных мужчин с темными замыслами и коварными улыбками.
Я поднялась и взяла Броккана за руку. Его безудержный восторг заполнял пустоту моего молчания. Мы пошли вверх по тропе, и низкое солнце за спинами отбрасывало на землю три тени. Длинная и широкая – Мурхи, маленькая и тонкая – Броккана. Смотреть на нее, пока мальчик скачет и носится вокруг, сущее удовольствие. Моя уродливая тень горбилась, а сухие белые волосы на обгоревшей половине головы походили на увядшие листья плюща. Я отвела взгляд, а потом мы добрались до каменных стен, под которыми тени исчезли.
Меня удивило, насколько просторным оказался Киллало изнутри. Деревянные чертоги были единственной крупной постройкой в стенах дуна. В длину они достигали по меньшей мере полторы сотни футов, а их двери украшали замысловатые гравюры крестов и деревьев. Остальные дома были куда меньше и уютнее: точь-в-точь как жилища за пределами городских стен.
Сын Мурхи Тарлах уже ждал на конюшне и гладил своего коня. Как только мы добрались до дальней части дуна, Броккан помчался к новому другу и замедлил шаг, только приблизившись к животному. Я не припоминала, чтобы он раньше лишался дара речи.
– Торнех – кроткий малый, – заметил Мурха. – Он не встанет на дыбы и не понесет – староват уже для таких забав.
Он подошел к мальчикам и помог Охе, главному конюху, накрыть Торнеха попонами.
Я смотрела, как болтают Броккан и Тарлах, пока мужчины трудились. Несмотря на застенчивость, Броккан явно наслаждался обществом сверстника. Не то что я, которая даже малышкой держалась ото всех в стороне. Впрочем, он ведь сын Роунат, а она-то в детстве легко заводила друзей. Но чем старше она становилась, тем больше ее увлекал мир, существовавший лишь у нее в голове.
– Мурха! – громко позвал низкий голос за нашими спинами, и в конюшню зашел дородный мужчина с серьезным лицом. – Ты нужен отцу.
– Скоро приду, Тейг.
Почувствовав, что настроение Мурхи изменилось, я схватила Броккана за руку.
– Нам пора.
– Нет, – буркнул Мурха. – Пойдем со мной.
– С тобой? – Я нервно огляделась. Куда это он собрался меня увести – и зачем? Сердце забилось в бешеном ритме.
Мурха пристально взглянул мне в глаза.
– Ты ведь хочешь узнать, не солгал ли я о жизни в Манстере?
– Да.
– Тогда пошли. – Его голос прозвучал жестче и холоднее. – А Броккан пусть подождет здесь.
– Сейчас не самое подходящее время, – сказал Тейг и взял Мурху за плечо, но тот не ответил. Просто спокойно, но решительно освободился от хватки брата и прошел мимо него к королевским чертогам.
Последовав за ними, я сгорбилась, словно защищаясь. Снаружи чертоги сторожил десяток воинов: мечи на поясах, копья в руках. Серьезные мужчины с серьезными лицами. А внутри их еще больше – куда больше. Мужчины часто насмехались и дразнили меня у всех на виду:
