Шрифт:
Закладка:
Зарни наклонился вперед. Хасте стало жутко от выражения его лица.
— Люблю, — сдавленным голосом сказал он. — Как же не любить его, нашего мудрого отца и наставника…
— Конечно, — съязвил Зарни. — Помню, как на него пялились молодые жрецы в храмовой школе! Будто столичные девки на наследника престола!
Он откинул рысью шкуру, показывая культи:
— Вот это сделал Тулум. Собственными руками.
Хаста отшатнулся. Он в самом деле был поражен.
— Тулум? Быть не может…
— Еще как может, — прошипел Зарни. — И глаза… Потом расскажу, как это было… Теперь ступай. По двору можешь ходить свободно. За ворота — запрещаю. Слуги тебя устроят и накормят… Что там за мальчишка с тобой?
— Я его не знаю. Проводник из местных, — не думая, соврал Хаста. И прикусил язык.
Но утомленный допросом Зарни не заметил промашку.
— Приставим его к готовке, а то Линта совсем стала бесполезна… Знаешь, у меня был раб… Образованный раб из столицы, Варак его звали.
— Варак? — озадаченно повторил Хаста. — Я знал его. Он был распорядителем Великой Охоты… Я думал, Варак давно погиб…
— Погиб, но не так уж давно. Не выдержал суровой северной зимы. Только сейчас я понял, как мне не хватает ученого слуги.
«Ну спасибо», — чуть не ляпнул Хаста.
Но вместо этого робко спросил:
— Я пойду?
— Ступай… Хотя погоди-ка. Ты ведь был в Белазоре? Видел исчезнувшую башню? Что думаешь об этом?
— Понятия не имею! — с полной искренностью заявил Хаста. — Все это сущий бред и дивье наваждение!
Зарни досадливо скривился.
«Ну что ж, — подумал Хаста. — Хоть башню отправил в небо не он… Но тогда кто?»
Глава 4
Жар звезды
Метта вылил в котел берестяное ведерко воды. Подождал, пока она зашумит и пойдет пузырями. Всыпал туесок сушеных грибов, помешал плетеной ложкой…
— Отойди, — не выдержал Хаста. — Сам все сделаю…
Уже шестой день пленники жили в Замаровой пади. Бьяры из свиты Зарни на удивление равнодушно восприняли «превращение» Хасты из женщины в мужчину. Никто к нему не лез, вопросов не задавал — все вели себя с рыжим жрецом как с еще одним слугой. Впрочем, по приказу Зарни следили за ним в оба. Хасте уже опостылело постоянно чувствовать на себе чей-то пристальный взгляд. За ограду его не выпускали — да жрец и не думал о побеге. Явной опасности для себя или Метты он пока не видел. А загадок тут было столько, что он не ушел бы, даже если бы его погнали прочь…
Главной из здешних загадок был, конечно, сам Зарни. Чем чаще Хаста беседовал с ним, тем больше его интересовал этот необычный калека. Таинственное прошлое, огромные знания, неведомые цели, чародейский дар — все это завораживало жреца. Пожалуй, за всю свою жизнь Хаста ничего и никого подобного не встречал…
За Меттой тоже приглядывали, но не так, как за жрецом. Подросток ходил на ручей — за водой, стирать, мыть посуду. В сопровождении одного из слуг — в окрестный лес за хворостом. Бьяры, которых Зарни, судя по всему, нанял для охраны и как носильщиков, радостно свалили на мальчишку всю мелкую грязную работу.
Анил за все прошедшие дни не объявлялся. Хасту это очень радовало. «Как бы дать знать арию, чтобы тот и дальше сидел в лесу тихо и ждал до поры?»
Какой такой поры? Вот бы знать…
Густое варево — то ли каша, то ли похлебка с мясом и грибами — забулькало, над котелком поплыло облако пара. Метта принюхался, сглотнул:
— Как ты это делаешь? Вроде все то же самое, что я…
— Жизнь научила, — отмахнулся Хаста.
— Если Зарни понравится твоя стряпня, он тебя никогда не отпустит.
— Он и не собирается меня отпускать, — пожал плечами жрец.
Метта склонился над котелком, будто помешивая еду, и вполголоса сказал:
— Я тут все слушаю разговоры слуг, расспрашиваю, выведываю, как ты просил… Бьяры страсть любят сплетничать. А уж от скуки-то чего только не сболтнут! Перед Зарни они, конечно, благоговеют, но сидеть в глухомани без дел уже им поднадоело…
Хаста кивнул. Он и сам это видел. Слуг у гусляра было много, все набраны недавно. Самые обычные лесные охотники. Гусляр им не платил — работали они ради чести служить самому Зарни Зьену.
— Когда гусляр появился в Бьярме, с ним были другие слуги, — продолжал Метта. — Бьяры говорят — из чужого племени, дривы, что ли…
— И где те дривы? Я их тут не видел.
Метта понизил голос до шепота:
— Их всех убили.
— Кто?
— Да эти самые бьяры. Ночью забили насмерть по приказу Зарни.
— Зачем? — удивился Хаста.
— Кто же знает? Зарни приказал — бьяры сделали. Провинностей за дривами никаких не водилось…
— Мм… — промычал Хаста.
Рассказ мальчика смутил его. Зарни казался человеком мудрым, проницательным и сильным духом. Жестокий и бессмысленный приказ никак с этим не вязался.
— А про Варака слыхал? — продолжал Метта.
— Да, гусляр его часто вспоминает. Дескать, далеко мне еще до него!
— Зарни его скормил медведю. Живьем.
Хаста не нашелся что ответить. Он вдруг осознал, что ему неприятно слушать Метту; ему хочется, чтобы мальчик замолчал. А через миг понял причину — и испугался. «Я не хочу знать про Зарни плохое, — понял жрец. — Эге, да он меня исподволь очаровывает… Еще немного, и восхищаться им начну!»
Вслух он небрежно спросил:
— Чем же ему Варак не угодил?
Метта развел руками:
— Понятия не имею!
— Ладно, к делу. Ты выяснил, давно они сидят в Замаровой пади?
— С первого весеннего полнолуния.
— Почти месяц! — покачал головой Хаста. — Получается, после резни в Белазоре Зарни направился прямо сюда… А до того?
— Зарни пришел сюда из Яргары. Тамошний правитель Каргай сперва схватил его как бунтовщика. Точнее, Зарни сам ему сдался. А потом глядь — и Каргай уже всей душой ему предан!
— Ну конечно, — пробормотал рыжий жрец.
Вот, значит, откуда все пошло! Хаста вспомнил, как сам морочил голову правителю Яргары. Даже у него это получилось безо всякого труда — а уж у Зарни! Хитрый, но невежественный и суеверный Каргай оказался для чародея-гусляра легкой добычей. И отличной первой ступенью к власти над Бьярмой…
— Дальше — больше, — продолжал Метта. — К весеннему солнцевороту Каргай на Зарни чуть не молился. Приказал тот всех арьев в озере утопить — так и сталось… Видно, вести
