— Джунён! — я испуганно бросилась к нему, еле выпутавшись из одеяла, и голая села на колени перед лежащем на полу парнем, который не думал вставать на ноги.

Я жалела о том, что открыла эту тему, ведь не думала, что она окажется для него такой же болезненной, как и для Боёна.

— Это был я, — бормотал он, обеими руками сжимая голову, а я не решалась подвинуться к нему ближе.

Тело не хотелось двигаться с места, но язык продолжал озвучивать мысли.

— Я знаю, что это был не ты. Боён рассказал мне про убитых им животных. Прекрати брать на себя то, чего ты не делал, — кричала я, подсознательно желая в страхе выбежать из комнаты.

— Что? — взгляд Джунёна застыл на мне и не сулил ничего позитивного. Тело покрылось мурашками, и рука медленно стягивала с кровати одеяло, чтобы хотя бы им прикрыться от пристального взгляда парня. — Это я разлил краску на паркет, я провалил экзамен по математике, я подрался с одноклассником, я угнал отцовскую машину и разбил фару. Это всё был я!

Я спиной прислонилась к кровати, прижимая колени к груди, и, полностью окутавшись в одеяло, сильно дрожала. Он опять был не в себе, и я опять была в этом виновата. Он смотрел на меня сердитым взглядом, словно я обвиняла его во лжи, но я понимала, что все перечисленные им проказы были совершены не Джунёном. Для себя я уже сделала вывод, что убитый кот был не последний раз, когда он взял на себя вину брата. Притворился Боёном, чтобы защитить его от наказания отца. И мне было больно представлять себя, как часто его бил также психически нездоровый отец за все эти проступки. Слёзы уже наворачивались на глаза, и, пока Джунён медленно вставал на ноги и надевал свои больничные штаны, я продолжала сидеть в защитной позе. И когда он нагнулся ко мне, я неосознанно вздрогнула, не решаясь поднять голову.

— Прости меня, Соник, я не хотел кричать на тебя, — прошептал он, поглаживая ладонью мою щёку, и я робко положила свою ладонь поверх его. Я не боялась его, я не хотела бояться.

— Ты не можешь каждый раз извиняться за свои психозы, — ответила я, не смотря на парня, но не убирала руки.

Несмотря на сильное желание выяснить всё до конца о его безумной мании притворяться братом и раз навсегда избавиться от неё, я знала, что мне это не под силу. Если даже сам Джунён не хочет признавать того, что это делал не он, у меня не получится доказать этого. Парень, кажется, не просто покрывал брата, он отчаянно верил в то, что натворил все проказы. Я не думала, что Боён соврал мне в тот день, и мне хотелось, чтобы он знал о слепой уверенности Джунёна, заплатившего за не свои ошибки.

— Я… лучше уйду, — парень смотрел на меня разочарованным взглядом и хотел убрать руку с моей щеки, но я не позволяла ему сделать этого.

Я не смела отталкивать его, даже если он никогда не излечится.

— Останься. Вместе позавтракаем, — ответила я, улыбаясь уголками губ, и сильно сжала его ладонь.

Опираясь на неё, я встала на ноги и, убрав руки с одеяла, упавшее на пол, крепко обняла его, вытирая слёзы об крепкую грудь.

— Я верю, что ты излечишься. Я буду ждать этого, — прошептала я, не ослабляя хватку, словно боясь, что в один миг он исчезнет.

— Даже если это займёт несколько лет? — усмехнулся он, положив руку мне на плечо.

— Да, — уверенно проговорила я, шмыгнув носом, и подняла на него голову, кивая своим словам.

И крепко поцеловав его в губы, я подтверждала своё обещание. Никто не сможет заменить мне Джунёна, такого сумасшедшего и непредсказуемого.

Мы сидели на кухне, уплетая приготовленный на скорую руку омлет. Через час за мной должен зайти Боён, чтобы мы вместе поехали в аэропорт, а я ещё не собрала ни чемодан, ни даже не рассказала своему парню, что улетаю с его братом в другую страну. Мы смеялись над тем, как в нашу первую встречу он без умолку говорил о незабудках на скатерти стола, и, как оказалось, в тот день он сильно волновался, что я разоблачу его. Мне нравилось вспоминать дни нашего знакомства, и я заново переживала эти моменты, но уже не с Боёном, как мне тогда казалось, а с Джунёном. Мы сидели спокойно, словно никому из нас не нужно было куда-то торопиться, словно один из ежедневных завтраков обычной пары. Джунён говорил, как у него получилось сбежать из больницы на полдня, благодаря медсестре, с которой спит Темпо, а я уверяла его, что буду навещать его каждую неделю, так и не решаясь рассказать о том, что меня не будет даже в городе. И, когда телефон, лежащий на столешнице, зазвонил в третий раз, отвлекая парня от разговора, он спокойной походкой подошёл к ней и взял трубку.

— Зачем… — прошептала я с протянутой в воздух ладонью, не успев что-либо объяснить.

— Слушаю, — ответил он расслабленным тоном и подмигнул мне, словно говоря, что всё уладит.

Но я знала, что звонит мне Боён. И парень, в свою очередь, узнал голос брата, ведь его взгляд резко стал хмурым, который был сердито направлен на меня. Я болезненно прикусила нижнюю губу, медленно вставая, и переминалась с одной ноги на другую, ведь тот продолжал держать трубку у уха, прислушиваясь к абоненту.

— Нет, братец, ты не ошибся номером. Что ей передать?

— Я возьму, — я одним шагом подбежала к Джунёну, но он остановил меня протянутой ладонью. Сейчас я ощущала себя изменщицей, обманывающей двух мужчин сразу.

— Нет, у меня выходной, — ухмыльнулся он, не прекращая испепелять меня недовольным взором. — В аэропорт? Хм, как интересно. И куда летите? — он удивлённо вскинул на меня брови, отчего по телу пошли мурашки. — Нет, моя Соник немного занята. Но не волнуйся, я передам ей, что ты её ждёшь в аэропорту. До встречи.

Если б я не знала, в каких они отношениях, то подумала бы, что они каждые выходные видятся в каком-нибудь кафе и что его последние слова вполне обыденны, но в голосе Джунёна не скрывались нотки сарказма и злобы, которая сейчас выльется на меня. Нажав на кнопку отбоя, он уставился на меня выжидающим взглядом и даже скрестил руки на груди, отсчитывая носком такт. Я чувствовала себя провинившейся ученицей начальных классов и с виновато опущенной головой пыталась начать свои оправдания.

— Улетаете в Австрию. Там ведь говорят по-немецки, да? А мой брат умеет ухаживать за девушками. Извини, что не смог завлечь тебя чем-то подобным…

— Джунён, это по работе, — перебила я его, робко подняв голову, так как не могла вынести саркастичных упрёков, хоть и ощущала себя виноватой по полной программе.

— Я так понял, вчера ты задержалась на работе именно с Боёном? — спросил он, опять вводя меня в провинившееся состояние.

— Да, но между нами нет ничего, — почему-то ответила я, чувствуя, что тем самым спалилась ещё больше. — Я просто не могла работать в редакции, а организации Боёна срочно нужен был переводчик с немецкого. Ну вот я и захотела помочь, — проговорила я, опуская подробности о том, как учредитель компании самолично просил меня о помощи.

— Я так и знал, что он может пойти на такие подлости. Хитрый лис, — пробормотал он сердито в сторону, и мне стало обидно за Боёна.