не одну копию. Вы не единственный, кто был обманут этой парой мошенников. Если вы позволите мне посмотреть на картину, я смогу это доказать.

– Какие у вас доказательства?

– Шодрон оставил метки на всех своих подделках.

– Скажите мне, какие именно, и я сам проверю.

– Итак, вы признаете, что картина у вас.

– Ничего я не признаю!

– Месье, если бы это было не так, вы бы давно вышвырнули меня отсюда. Пожалуйста, не тратьте понапрасну мое и свое время, и покажите мне картину!

– Откуда мне знать, может быть, вы просто хотите украсть ее у меня? Вы же сидели за кражу.

– За кражу я уже отсидел. А теперь единственная моя цель – месть, но не вам.

Фурнье заставил Винченцо вывернуть карманы и проверил, нет ли у него оружия. Все, что он нашел – баночка скипидара и небольшой кусок ткани, которые Винченцо захватил с собой. Банкир осведомился, зачем ему это, и Винченцо ответил: «Увидите».

Поразмыслив еще немного, Фурнье повел его еще по одной лестнице, затем по длинному коридору. В конце коридора он спустил с потолка чердачную лесенку, по которой они с Винченцо поднялись наверх.

Винченцо ожидал увидеть там обычный пыльный чердак. Вместо этого он увидел идеально чистое помещение с побеленными стенами и блестящим деревянным полом. Там стояли четыре мольберта, а на каждом – накрытая тканью картина. Перед ними – стул, а возле него – столик с бутылкой бренди, хрустальный бокал и пепельница с недокуренной сигарой. Это была приватная галерея господина Фурнье!

Банкир снял покрывало с одной из картин – там действительно оказалась она, со своими всепонимающими глазами и загадочной улыбкой. На миг Винченцо показалось, что он ошибся, и перед ним действительно оригинал работы Леонардо. Он подошел к картине и взялся за раму.

– Что вы делаете? – вскрикнул Фурнье.

– Хочу перевернуть, – ответил Винченцо. Так он и сделал: перевернул ее и поставил обратно на мольберт. Потом он наклонился и внимательно осмотрел часть картины возле рук Лизы дель Джиокондо. – Есть. Видите эти две меточки?

Фурнье подошел ближе.

– Да. Что это такое?

– Инициалы. Y и C. Ив Шодрон. Он подписал свои копии! – потом Винченцо посоветовал Фурнье понюхать картину. – Вам не кажется странным, что такая старая картина до сих пор источает запах льняного масла и лака?

Не дожидаясь ответа, Винченцо открыл принесенную банку со скипидаром и пролил несколько капель на чистую ткань. Прежде чем Фурнье смог остановить его, он провел это тканью по небольшому фрагменту холста, а затем развернул ткань, чтобы банкир увидел, что она испачкана краской.

– Неужели вы думаете, что краска пятисотлетней давности так легко снимается? Нет, месье, это не так.

Фурнье уже снимал покрывало с картины на другом мольберте – там оказался натюрморт с фруктами и цветами.

– Эта картина совершенно легально куплена мной в солидной картинной галерее. Ее происхождение неоспоримо. – Он выхватил тряпочку со скипидаром из рук Винченцо и потер ей уголок натюрморта. Ткань осталась чистой.

– У вас есть как минимум одна подлинная картина, – констатировал Винченцо.

Нахмурившись, банкир раскрыл третью картину – венецианский пейзаж.

– Каналетто, – сказал Фурнье. – Купил в той же галерее. У меня есть документы, подтверждающие ее аутентичность.

Когда он провел по этой картине тряпкой, ткань также не запачкалась. Тогда банкир снял покрывало с четвертой картины, которую Винченцо сразу же узнал.

– Эту вы тоже купили у месье Шодрона, – произнес он.

– Как вы догадались?

– Я видел ее у него в мастерской. Она называется «Севрская дорога». Оригинал хранится в Лувре.

Поджав губы, Фурнье провел наскипидаренной тканью по пейзажу – на ней осталась краска. Затем банкир вновь обратился к «Моне Лизе», вгляделся в инициалы. Он потер картину тряпкой в другом углу, потом еще раз – ткань всякий раз оказывалась испачканной в краске.

– Я-то думал, что она моя, – произнес Фурнье, и в его голосе звучала смесь отвращения и поражения. – Каким же я был дураком!

Винченцо в душе был согласен и не испытывал жалости к банкиру, но ему была нужна его помощь.

– Нас обоих одурачили.

– Я хочу их смерти! – воскликнул Фурнье.

– Но сперва вы хотели бы вернуть свои деньги, не так ли?

– Вы можете их разыскать?

– Я полон решимости это сделать. Но я понятия не имею, где они скрываются. Я надеялся, что вы это знаете.

Банкир покачал головой, потом задумался.

– Погодите-ка… Я купил еще одну картину у Вальфьерно всего несколько месяцев назад.

Винченцо попросил показать ее.

– Я продал ее, – ответил Фурнье. – Вероятно, это очередная подделка, и если так, то я теперь замешан в преступлении. Но дело не в этом. Важно, как я купил ее и где – в студии Шодрона на юге Франции.

– И вы там были?

– Нет. Картину привез курьер. Мне показали дагерротип картины, я заплатил половину авансом, вторую половину после доставки.

– Кому вы отдали деньги?

– Вальфьерно. Он был посредником, дела всегда вел он. С Шодроном я никогда не встречался.

– А этот курьер, его можно найти?

– В этом нет необходимости, – Фурнье открыл ящик в стоявшем рядом столике, вынул оттуда карточку с надписью «Кафе Блю» и подал ее Винченцо. – Вот. Это в городке Лакост, в департаменте Воклюз. Это все, что я знаю от Вальфьерно, и курьер знает не больше.

– Так вы посылали своего курьера?

– Да. Он встретился с Вальфьерно в кафе, отдал деньги и получил картину.

– И это было несколько месяцев назад?

Банкир кивнул.

Винченцо сунул карточку в карман.

– Значит, вы поедете туда?

– Да. Прямо сейчас.

– Я поеду с вами. Хочу встретиться лицом к лицу с этими подонками! – воскликнул Фурнье, стиснув кулаки.

– Месье, вы президент банка. Готовы ли вы подвергать такому риску свою репутацию?

Фурнье глубоко вдохнул, посмотрел на Винченцо, потом на свой фальшивый шедевр.

– Нет, я вынужден довериться вам.

Итак, они заключили договор: если Винченцо заставит мошенников вернуть деньги, он отдаст большую часть их Фурнье, а себе оставит треть в качестве награды.

По правде говоря, делиться с Фурнье Винченцо не собирался. Деньги ему были нужны, чтобы вернуть себе сына, и это все, что его заботило. Банкир мог себе позволить лишиться части денег. Но Винченцо не мог.

«Кафе Блю» находилось в центре небольшого средневекового городка Лакост. Со станции Винченцо шел пешком. На железнодорожный билет пришлось потратиться, хотя и это он с трудом мог себе позволить. Идти пришлось долго, хотя даже в холодную и сырую погоду древний город выглядел красивым и уютным. Кафе оказалось простым и чистеньким: на столиках скатерти в бело-голубую клетку, занавески в тон.

Официантка, юная симпатичная блондинка, с улыбкой поприветствовала Винченцо, и тут восприятие