— А ядра варваров закалены в волнах Средиземного моря, синьор.

— Но не в тех волнах, которые омывают Мальту, — ответил барон.

— Какая неприятная неожиданность для госпожи Иды.

— Она дочь славных воинов, которые пролили на Святой земле больше крови, чем твои предки, не говоря уж об их подвигах на Кипре и в Кандии.

— А она знает, что вы здесь, недалеко от берегов Сардинии?

— Мое неожиданное появление ее не удивит. Я сумел предупредить ее, что возвращаюсь сюда. Если бы во время бури у нас не сломался руль, наша галера еще вчера вечером достигла бы острова. А, вот! Смотри! Снова эта фелука!

— Святой Исидор! — воскликнул каталонец. — Что значат все эти таинственные перемещения? Они что, собираются напасть на нас?

— Мы доберемся до острова Святого Петра раньше, чем они подойдут на пушечный выстрел, — ответил барон. — Кажется, они направляются к Антиоху, но, впрочем, может, просто стараются поймать ветер.

— Ну, ребята, приналягте на весла, если не хотите прямо сейчас познакомиться с собаками-маврами. Не забудьте, это пантеры Алжира.

Двенадцать матросов, которые тоже заметили таинственный парусник, совсем не нуждались в том, чтобы их подгоняли.

Им слишком хорошо была знакома дерзость корсаров, они не боялись варваров, но и не собирались позволить им захватить себя врасплох в открытом море. Известно им было и то, что на фелуках были кулеврины достаточно крупного калибра, и они не хотели подставлять себя под обстрел, тем более что мавры управлялись с кулевринами с редкостным умением.

Остров Святого Петра был близко, а алжирские корсары — далеко, на расстоянии почти четырех миль. Таким образом, у команды барона было достаточно времени, чтобы высадиться на берег задолго до того, как подоспеют мавры.

И все же матросы, хотя и были облачены в доспехи, стеснявшие их движения, налегли на весла, и лодка стремительно понеслась к берегу. С их лиц градом катился пот, они тяжело дышали, но не замедляли движений.

Молодой барон, который сидел на руле, направлял лодку к маленькой бухте, образованной скалистым мысом. На другом мысу возвышалась величественная круглая башня, увенчанная зубцами. Рядом с ней высился темный силуэт какого-то сооружения, рассмотреть которое мешала тень высоких деревьев.

Именно на берегу этой бухты барон и каталонец видели огонь, вспыхивавший в темноте в ответ на сигналы, подаваемые с фелуки варваров.

— Ты ничего не видишь, Железная Башка? — спросил барон.

— Я вижу только свет в окне, больше ничего, — ответил каталонец. — Должно быть, синьорина Ида еще не спит.

— Еще только десять часов.

— Будем надеяться, что слуги еще на ногах, господин барон. Этот свежий ночной бриз пробудил мой аппетит, я бы съел трех мавров за пять минут.

— Ты хочешь набраться сил перед сражением?

Каталонец вздохнул.

— Вот это слово мне аппетит и испортит, — пробормотал он. — Эти негодяи лучше бы отправились ужинать в Алжир. Зачем они лезут сюда?

Барон встал, взгляд его был устремлен на освещенное окно, которое четко вырисовывалось на черной стене замка.

— Ждет ли она меня? — прошептал он.

Яркий румянец окрасил его щеки, но тотчас он побледнел, а его беспокойный взор переместился на морскую гладь. Он искал фелуку, но ее не было видно.

— Напрасны ли мои страхи, или несчастье готово обрушиться этой ночью на замок?

У него сжалось сердце, да так сильно, что он испугался.

— А если ее похитят? — прошептал он. — Если эти дерзкие пираты положили глаз на мою невесту и хотят подарить ее своему хозяину или продать алжирскому бею? Наверное, они знают, что это самая красивая девушка на всей Сардинии, а варвары — известные похитители женщин. Сможем ли мы продержаться хотя бы до того, как подойдет моя галера? Нас мало, но мы отважны, да и в замке есть храбрые защитники.

— Господин барон, — сказал каталонец, быстро поднимаясь.

— Чего тебе?

— Фелука возвращается.

— Одна?

— Я не вижу никакого другого парусника.

— Наверное, он подойдет позже. Ну еще немного, мои смельчаки!

Лодка уже вошла в бухту. Она быстро ее пересекла и врезалась в песчаный пляж, который спускался к морю.

— Тащите лодку на берег, берите оружие и идите за мной! — скомандовал барон. — Варвары до нас не доберутся.

— Тащите лодку на берег, берите оружие и идите за мной! — скомандовал барон.

Глава II

Зулейк

Замок графов Сантафьора, от которого сейчас остались только мрачные развалины, заросшие сорными травами и затянутые песком, в 1630 году, в то время, когда начинается наша правдивая история, был достаточно грозной крепостью, хотя и не очень большой, и всего с одной башней.

Он был построен для защиты от постоянных набегов корсаров, которые много раз опустошали остров Святого Петра и уводили в рабство бо́льшую часть несчастных его обитателей. Графы Сантафьора, мальтийские рыцари, прославившиеся в боях с сарацинами на Сицилии и в морских сражениях у берегов Туниса и Алжира, получили этот остров в свое владение и построили замок.

Граф Альберто, первый его владелец, отважно защищал не только остров Святого Петра, но и остров Святого Антиоха, находившийся неподалеку.

Его сын Гульельмо, прозванный Стальной Рукой, был не менее отважен, чем отец. При нем замок выдержал несколько осад, во время которых рыцарь показал почти сверхчеловеческую храбрость. Он бесстрашно вступал в бой с самыми известными тунисскими корсарами и даже дерзко обстрелял алжирские форты. За эту дерзость ему пришлось расплатиться жизнью, потому что его окружили корабли Кулькелуби, самого знаменитого капитана из тех, что тогда служили бею. Граф пал в кровавом бою вместе со всем своим отрядом и с другими мальтийскими рыцарями, которые сражались вместе с ним.

Единственной наследницей замка была его шестилетняя дочь, маленькая графиня Ида, опекуном которой стал дальний родственник, поскольку и мать ее погибла от выстрела кулеврины во время осады замка.

Девочка росла под почти непрекращающейся артиллерийской канонадой, потому что корсары с Кулькелуби во главе много раз возвращались и осаждали замок: их предводитель мечтал подчинить себе Сардинию и после смерти доблестного графа хотел использовать его замок как плацдарм для будущих набегов.

Доблесть мальтийских рыцарей, которые всегда приходили на помощь молодой владелице замка, остужала пыл корсаров. Рыцари наносили им одно сокрушительное поражение за другим, и разбойники долго помнили о своих потерях.

Среди этих храбрецов, всегда готовых прийти на помощь молодой графине, первым всегда был барон Карл ди Сант-Эльмо, знатный сицилийский дворянин, ставший мальтийским рыцарем, когда ему едва исполнилось двадцать лет. Чудеса храбрости, которые он продемонстрировал в последних сражениях, его красота,