Шрифт:
Закладка:
В спальне я легла на спину и вытянулась. Подложила руки под голову и уставилась в потолок.
* * *
Я вернулась к ним минут через десять. Гай сидел с угрюмым лицом. Я перевела взгляд на Лоренса. Он смотрел в стол. Я заняла свое место. Лоренс поднял глаза на меня глаза и сказал:
— Ивонн, ваш муж… э-э… посвятил меня в некоторые детали.
— Я рассказал о том, что этот тип с тобой сделал, — тихо сказал Гай.
— Я не до конца понимал, что это было настолько жестоко, — с сочувствием произнес Лоренс. — Настолько… настолько…
— Вы думали, это была забавная шутка? — резко спросила я, но тут же сбавила тон. — Как, по-вашему, это отразится на моей ситуации?
— Я только что объяснял вашему мужу, — ответил Лоренс, — что с юридической точки зрения это усугубляет ваше положение. У вас появляется мотив. Конечно, остаются вопросы. Например, почему второй обвиняемый совершил то, что совершил? Вы говорите, вы с ним просто друзья? Вы ведь не так уж давно знакомы?
— Нет, — сказала я.
Количество противоречий в моих словах зашкаливало. В атмосфере невидимыми летучими мышами витали не заданные вслух вопросы. Даже муж не расспрашивал меня о природе наших с тобой отношений. Он предпочел мне поверить.
— Конечно, трудно сказать, как на данном этапе поведет себя обвинение, — добавил Лоренс. — Они могут сделать упор на жестокости мистера Крэддока, что автоматически усиливает ваши мотивы ему отомстить, а могут, напротив, настаивать на версии секса по взаимному согласию, — тогда они выставят вас лгуньей.
— С какой стати мне это делать? — Мой голос оставался спокойным. Лоренсу, конечно, было невдомек, чего мне стоило это спокойствие.
Он пожал плечами.
— Причин сколько угодно. Например, вы рассердились на Крэддока потому, что он не перезвонил вам, как обещал. Или еще что-нибудь в этом роде. Такое часто бывает.
Меня возмущала легкость его тона, как и его фамильярность и упорное стремление к обобщениям. Я — не общее, хотелось мне сказать. Я — частное.
На сей раз гениальный юнец при всей своей толстокожести сумел что-то прочитать на моем лице.
— Поймите: я сейчас выступаю адвокатом дьявола. Мы должны предусмотреть все варианты. Вам следует подготовиться к любым поворотам. На вас прольются потоки грязи. Главная проблема обвинения в делах о сексуальном насилии заключается в том, что женщины слишком легко отказываются от борьбы. — В его голосе звучало искреннее недоумение. — Это сильно усложняет нашу работу.
Охваченная яростью, я уставилась на Лоренса. Гай встал из-за стола. Мгновение — и он сорвал с рейлинга над плитой нож и приставил его к горлу Лоренса. Тот замер с разинутым ртом. Затем слегка приподнял руки и умоляюще взглянул на меня выпученными глазами. Я остолбенев смотрела на Гая, но не произнесла ни слова.
Абсолютно спокойным голосом Гай поинтересовался:
— Что вы думаете теперь, мистер Уолтон?
Молчание. По-видимому, Лоренс решил, что самое лучшее для него — не реагировать.
— Сказать вам, о чем вы думаете? — услужливо предложил Гай. — Хотите знать, что происходит вот в этот самый момент в вашей голове? Я имею в виду с точки зрения биологии?
Лоренс молчал и не шевелился, даже не сглатывал слюну. Гай продолжил:
— Сейчас я расскажу, как ваш мозг реагирует на угрозу — в упрощенной версии. В медиальном отделе височных долей располагается группа ядер, объединенных в так называемое миндалевидное тело, — оно в свою очередь является частью лимбической системы, но мы не будем в это вдаваться. В случае угрозы задача миндалевидного тела как можно быстрее послать организму сигнал к началу действий для достижения единственной цели — обеспечить выживание. Да, за логику отвечает кора головного мозга, но, как вы только что убедились, она реагирует не так быстро, как миндалевидное тело. Я поясню. — Гай говорил, не переводя дыхания. Точно так же он читал лекции — методично, пункт за пунктом, без пауз. — Часть вашего мозга, отвечающая за логику, не подозревает о грозящей вам опасности, а именно: что я перережу вам горло. Во-первых, вы знаете, что многим известно, где вы сейчас находитесь; во-вторых, мы у нас дома, где останутся следы крови; в-третьих, как нам с Ивонн избавиться от тела; и последнее — ей и так хватает неприятностей. Логический аппарат подсказывает вам, что я не намерен вас убивать. Однако ваше миндалевидное тело, та его часть, что отвечает за инстинкты, не просто говорит вам, а кричит: замри, не шевелись, делай то, что спасет твою шкуру. Как я уже сказал, миндалевидное тело работает быстрее, чем кора мозга, — так вышло в результате эволюции. Будучи застигнутыми врасплох и не имея времени рационально взвесить свои шансы на выживание, мы стремимся любой ценой предотвратить свою гибель. Итак, вывод. Наша единственная цель — выжить. В ситуации, когда уровень угрозы неизвестен, миндалевидное тело реагирует быстрее, чем кора головного мозга. Всегда.
Гай замолчал, но не двинулся с места. Через несколько секунд Лоренс медленно отвел руку Гая с ножом подальше от своей шеи.
— Вы были очень убедительны, — выдавил он. Гай вернул нож на прежнее место и сел за стол. Лоренс смотрел на меня.
Я тоже смотрела на него. Будь я проклята, если стану перед ним извиняться. Вместо этого я довольно мягко произнесла:
— Как видите, одно дело — обсуждать проблему с профессиональной точки зрения, и совсем другое — зависеть от ее решения. Для нас слишком многое поставлено на карту. Вся наша жизнь. — Лоренса, судя по виду, это не убедило, и я добавила: — Мы оба пережили очень тяжелое время.
Лоренс приподнял подбородок, будто проверяя, цела ли шея.
— В этом я не сомневаюсь.
* * *
Лоренс ушел, я закрыла за ним парадную дверь, задвинула засовы, накинула цепочку, хотя было еще не слишком поздно. Мы больше никуда сегодня не собирались и никого не ждали. Гай стоял у меня за спиной. Наши взгляды встретились. Он сказал: «Пойдем», и по его голосу и выражению лица я поняла, что он на грани срыва. Я кивнула. Он поднимался по лестнице первым, и, глядя на его опущенные плечи, я понимала, что ему действительно все это осточертело. Осточертело быть сильным и не задавать лишних вопросов, а больше всего осточертело меня поддерживать.
Я вошла вслед за ним в спальню. Он сел на край
