Впрочем, суд уже прошёл — я провёл его лично, прилюдно зачитав обвинения и не дав приведённым в чувство Высшим оправдаться. Нечего там было оправдывать — они предали меня, и как любой другой правитель, я принял единственно верное решение — уничтожить лидеров сопротивления, а чуть больше двухсот оставшихся колдунов — отправить в заточение в темницы своего замка и вечные муки.

По-крайней мере — такой была официальная версия…

Основную массу мятежников, после того, как Советник отловил их и погрузил в глубокий сон, мы даже не показывали людям — сразу отправили в подземелья замка. Впрочем, самые любопытные и глазастые горожане, а также замковые слуги всё же видели, что происходит, и разнесли по столице весть о том, что Хэлгар Бесстрашный (после прошедших событий в народе мне дали такое прозвище) жестоко покарал предателей.

Ну а мне такие слухи играли только на руку.

Так что сейчас, в этот прекрасный, тёплый весенний день, держа на плече двуручник, я выступаю перед огромной толпой, прохаживаясь вдоль поставленных на колени трёх колдунов — тех, кто долгие годы с позволения Ирандера творили всё, что заблагорассудится их чёрным душонкам, проводя Ялайское королевство к хаосу и упадку.

В голове всплывают образы воспоминаний о казни в Гроулонде — городке, в который мы с отцом и братьями заехали по дороге на ту злополучную охоту, с которой всё и началось… Кажется, это было тысячу лет назад…

Тряхнув головой, я продолжаю свою речь:

— Но в нашем государстве нашлись те, кто решил оспорить мою власть. Те, кто не захотел жить при новом порядке — в мире и спокойствии. Те, кто не захотел терять свою гнилую власть и возможность заставлять простой народ страдать! Те, кто предал меня, вас — и всё то, ради чего мы живём!

Толпа взирает на меня молча, и внимательно ловит каждое слово. Никто не кричит, не просит посадить предателей на кол, казнить их, не швыряет в Высших камнями и огрызками яблок, тухлыми яйцами и гнилыми овощами.

Несмотря на то что после ввода новых законов и изменения жизни прошло уже несколько месяцев, несмотря на то, что довольно большая масса чернокнижников приняла мои указы и пыталась жить по новым правилам, простолюдины и вояки до сих пор не привыкли к свободе, которую я им дал.

Слишком свежа память о переменчивом характере Ирандера. Они попросту не верят, что так продлится долго, ожидая, что завтра я отберу их право на жизнь так же просто, как недавно его им дал.

Но чего Ирандер никогда себе не позволял — так это прилюдно наказывать своих Высших. В глазах простых людей они оставались неприкосновенны, а если тёмный владыка и убивал своих слуг — то не делал из этого всеобщего представления. А потому происходящее не укладывается в умах людей. Я вижу это по их настороженным лицам, по недоверчивым взглядам и густому молчанию, царившему на площади.

Бросаю взгляд в сторону замка. Там, на крепостных стенах сейчас стоит Изабель, Тормунд, и несколько других послов из Империи, Иссель, королевский совет в полном составе. Они смотрят на суд издалека, используя «очи Сардуора» — помня о том, что пока (пока!) у меня ещё не восстановлен полный контроль над всеми малефиками, я не решился звать их сюда.

Мало ли, что произойдёт? Всегда остаётся шанс, что в толпе окажется очередной предатель, выжидающий момента для удара…

Да-а-а… Кажется, я становлюсь излишне подозрительным и теперь отовсюду жду подвоха…

Зато лояльные малефики и генералы армии, отказавшиеся поддержать мятеж и выступившие на моей стороне, те, кто после возвращения из Гарзула помогали отлавливать пытавшихся скрыться мятежников — здесь.

Пусть видят, что бывает с теми, кто идёт против меня.

«Верно, владыка, верно… Накажи недостойных… Пусти им кровь…» — шепчет перчатка.

«Заткнись!» — велю я и, удивительное дело, шёпот отступает…

— Я хочу, чтобы каждый житель Ялайского королевства знал и понимал — закон для всех един! Так как раньше — не будет! И если кто-то — неважно, кузнец, алхимик, крестьянин, простой солдат, генерал, колдун или даже Высший — пойдёт против закона, он пойдёт против всего государства, и против меня лично! И будет жестоко наказан за содеянное!

Я подхожу к Тессерану — молодому парню, самому «юному» из Высших. Он вместе со своей подругой Лиерой (которая сейчас тоже стоит на коленях, справа от любовника) попытался убить Советника, используя украденные кристаллы Этерниума и помощь почти сотни колдунов-предателей.

Ублюдки перетянули на свою сторону целую роту мечников, и обратили почти две сотни горожан из трущоб в «кукол»… А затем попытались выманить советника к казармам в западной части города. К счастью, Беренгар предупредил моего подчинённого о том, что задумали эти тупицы — и волнение быстро подавили. Да, ренегаты нанесли ещё несколько ударов в столице — подожгли продовольственный склад, разрушили пару мастерских, захватили арсенал, натравили оживших мертвецов на горожан в нескольких кварталах.

Но смута, вызванная ими, быстро погасла — благодаря Советнику и Сейнорай. И что меня радовало ещё сильнее — тому, что практически все солдаты, оказавшиеся рядом с мятежными колдунами, оказывали ренегатам яростное сопротивление.

Многие погибли — но я отблагодарил их семьи землями, едой и золотом. А тех, кто выжил, противостоя предателям-ублюдкам — возвысил, или собирался сделать это в самое ближайшее время.

Как показал пример капитана Кроноса — на вояк можно было рассчитывать куда сильнее, чем на малефиков…

— Господин… — хрипит Высший, которому отсекли обе руки, чтобы лишить возможности колдовать в полную силу. — Господин, прошу… Пощадите! Я осознал… Я понял… Я не хотел! Не хотел! Я не замышлял ничего против вас лично! Я всего лишь исполнял приказы Харрана и Тайбель! Те «куклы»… Я не собирался направлять их против вас! Я всего лишь получил приказ припугнуть чернь! Всего сотня простолюдинов, владыка! Это всего лишь сотня простолюдинов! Умоляю, господин!..

В конце фразы его голос срывается на визг, а я морщусь.

— Даже если бы я поверил, что ты ничего не замышлял против меня… Ты плохо расслышал обвинения, Тессеран? Плохо понял, что я сказал на совете сангаур несколько месяцев назад? Жизнь каждого — КАЖДОГО! — человека в моём королевстве ценна! И крестьянина, и солдата, и даже бездомного бродяги! А ты… Ты отобрал жизни у ста человек! Отобрал их — и превратил в кукол, заставил их убивать МОИХ ПОДДАННЫХ! Ты предатель, Тессеран. А предатель всегда умирает, — отвечаю я, поудобнее