Шрифт:
Закладка:
— Эй ты! — скалится кривыми зубами великан. — Но ва-а-а-ще я зна-а-а-ю, чо команду даёт Са-а-а-а-ветник. В го-о-о-лове дриньк! — и по-о-о-о-явилась!
— Понятно…
— Ла-а-а-дыка недоволен? — отчего-то смурнеет хрраш, и его лицо мигом приобретает такое потешное выражение, что при всём происходящем ужасе я не сдерживаюсь и улыбаюсь.
— Нет-нет, я доволен! Я благодарен тебе и твоим братьям, что пришли мне на помощь! Это ведь ты раскидал первых мятежников своей дубиной?
— Напа-а-а-ли на лады-ы-ы-ку! — снова скалится хрраш. — Смерть за э-э-это! Дум-дум! — он резко взмахивает дубиной у нас над головами, заставив моих гвардейцев напрячься. — Дум-дум!
— Дум-дум, значит? — снова улыбаюсь я, — Я запомню. И теперь буду звать тебя так. Твоё имя — Дум-дум.
— И-и-и-мя?!
— Имя, имя. Надо же мне как-то к тебе будет обращаться?
Оставив хрраша в задумчивости, я направляюсь дальше. Осматриваю здание магистрата, обнаруживаю там несколько десятков мёртвых тел, а затем, прислушиваясь к грохоту магических схваток на окраине города, вызываю к себе капитана Кроноса.
— Владыка? — вытянувшись по стойке «смирно», он вопросительно смотрит на меня. — Чем могу служить?
— Отправив сюда Высшего, недовольного моей новой политикой, я совершил большую ошибку, капитан, — говорю я. — И повторять её не хочу. За последние месяцы ты показал себя с самой лучшей стороны — чётко выполнял все команды, защищал меня без вопросов, и твои люди всегда делали то, что от них требовалось. Ты — один из тех немногих, кому я доверял свою жизнь.
— Благодарю, владыка! — склоняет голову капитан. — Большая честь слышать такое от вас!
— Я хочу попросить тебя об услуге.
— Всё, что угодно, господин!
— Ты должен остаться здесь со своим отрядом и взять городок под контроль. Я пришлю сюда жителей — на складах есть еда, в загонах — животные, мастерские простаивают, добыча руды в шахтах остановилась. Я пришлю сюда людей из столицы, чтобы они не дали этому пропасть и наладили тут хоть какое-то подобие жизни. Твоя задача — обеспечить порядок. Останешься временным исполняющим обязанности магистрата и главой гарнизона.
— Владыка, это… — Кронос краснеет и даже чуть задыхается от переполняющих его эмоций. — Это огромная честь для меня, владыка! Я не заслужил…
— Ещё как заслужил, — улыбаюсь я, но эта улыбка тут же становится холодной. — Однако я сразу хочу предупредить — моё доверие испытывать тебе не стоит. Ты видел, что бывает с теми, кто идёт против меня. И надеюсь, что у тебя хватит ума не поступать так опрометчиво.
— Господин! — усы капитана аж встопорщились от возмущения. — Если позволите говорить откровенно…
— Позволяю.
— Я родился и вырос в семье простолюдинов, далеко от столицы. И попал в армию лишь благодаря своему упорству и желанию выжить, а не тому, что для этого были созданы условия. Я помню, как с нами обращались сангаур. Большинство из них, простите мою дерзость — редкостные ублюдки. До вашего прихода я прослужил в армии двадцать лет — и не видел ничего, кроме пренебрежения и постоянной опасности умереть. Даже то, что я жил лучше многих крестьян… очень условно, господин. У меня не было жалованья, которое есть сейчас, я не мог позволить себе собственное жильё, был вынужден спать в казарме с сотней своих подчинённых, и даже не задумывался о том, чтобы завести семью. Потому что в любой момент мою жену мог забрать любой из малефиков — даже прыщавый юнец, и ничего против этого я сделать не мог… Я не мог защитить родителей, у которых забирали скотину и урожай. Не мог даже помыслить о детях, которым, возможно, не придётся воевать. Ни о чём этом я не мог подумать — пока не появились вы.
Он переводит дыхание, возбуждённый собственной речью, а я, заинтересовавшись, потихоньку прощупываю его эмоции невидимым символом Локх — правды и лжи. Он действовал только на тех, в ком не было дара Аулэ, и только в момент эмоциональной открытости — и сейчас, как я вижу, капитан Кронос как раз в таком состоянии.
И он говорит чистейшую правду.
— Вы относитесь к простым солдатам совсем не так, как Ирандер и сангаур. Не так, как Высшие и Направляющие, даже не так, как наши генералы! Вы… Я вижу, что в вас есть честь — то, о чём нам рассказывали деды только в старых легендах! В вас есть уважение к обычным людям, сострадание. И при всём этом — стальной стержень, сила, которая может свернуть горы! Я чувствую это, и это чувствуют ваши дайнхаммелы, господин! А потому можете проводить любые колдовские проверки, можете установить за нами какую угодно слежку, но знайте — я и мои солдаты никогда вас не предадим! Вы, как и говорили, дали нам надежду на лучшую жизнь, на свободу и на спокойствие. И я готов заплатить собственной жизнью за то, чтобы мои будущие дети жили в мире, где всё это есть!
— Что ж… — кашлянув, я улыбаюсь Кроносу куда теплее. — Твои слова очень красноречивы, капитан. И я верю, что они правдивы. Я рад, что ты оказываешь мне такое доверие. И потому, в том числе, я плачу тебе тем же. Ты согласен стать наместником этого городка?
— Почту за честь, владыка!
— В таком случае — решено! Принимай дела, — я обвожу стол, заваленный бумагами, рукой и, услышав на площади громкие голоса, выглядываю из окна. Увидев возвращающиеся отряды солдат и малефиков, волокущих за собой связанных мятежников, усмехаюсь. — А у меня есть дела в столице.
Глава 19
— Грани магии
(Начало весеннего месяца 1078 года от Раскола)
— Жители Терразора! — обращаюсь я к толпе с заключительным словом. — Я благодарен вам за то, что вы собрались здесь сегодня! Благодарен, что приняли новые законы нашего королевства! За то, что приняли меня — своего нового правителя! ЗА ТО, ЧТО ПРИНЯЛИ НОВУЮ, СПОКОЙНУЮ ЖИЗНЬ!
Мой взгляд скользит по центральной площади столицы. Сегодня здесь собралось очень много людей — тысячи и тысячи! Простолюдины, ремесленники, крестьяне, солдаты, недавно появившиеся торговцы, алхимики, взрослые, дети, старики, мужчины и женщины…
Они толпятся на площади вокруг помоста с установленными на нём колодами для отрубания голов. Людей так много, что яблоку негде упасть — даже у самых краёв площади людская масса плотная, она растягивается даже по окружающим улицам. Жители столицы, которым не повезло оказаться далеко от «первых рядов» на сегодняшнем представлении, пытаются вытянуть шеи, чтобы разглядеть происходящее, спрашивают тех, кто повыше. Крыши ближайших зданий заняты детьми и подростками.
Никто не хочет пропускать то,
