пор, пока у костра не появится тот, кто разложил его. Пусть как форменная дура, но постоит. На всякий случай. Как учил Нилыч. Тем более, что ждать вряд ли придется долго - чайник-то закипел!

Глава 20

Горов появился в свете костра неожиданно, вынырнул откуда-то из сумерек и высветился, отбрасывая назад и в сторону длинную черную тень. Славка узнала его сразу - по фигуре, высокой сильной шее, по походке, хотя Нилыч был без своего обязательного пиджака, но поверх рубашки был надет холщовый халат - один из тех, что висели про запас в балагане. В руке Горов нес ведро. Подойдя к каменке, он поставил ведро на землю, обернул руку тряпкой, снял чайник с огня, а у чайника - крышку. Пар, поваливший из чайника, казался в свете костра розовым. Рукой, обернутой тряпкой, чтобы не обжечься, Горов взял чайник за ручку, а другой рукой, через фартук, прихватил за дно и, легко приподняв, выплеснул крутой кипяток в ведро. Лицо он, чтобы не ошпарилось, умело отстранил. Розовый пар взвился из ведра целым облаком. Славка догадалась, что Горов ошпарил раков, прежде чем ставить ведро с ними на огонь. Она и сама всегда так делала, не то что некоторые рыбаки, начинающие варить на медленном огне еще живых раков. Когда пар стал оседать, Горов накрыл ведро крышкой и поставил его на каменку - доваривать раков. Славка, смотревшая на действия Горова как зачарованная, осторожно спустила курок револьвера, засунула его за пояс и бесшумно двинулась вперед. Она была и страшно рада, что не ошиблась и что Горов все-таки не бросил ее одну, и сердилась из-за того, что он не предупредил ее о своем приходе и расхозяйничался, как у себя дома. Пока она наблюдала за ошпаркой раков, то успела догадаться, для чего разложен костер, - он горел на том месте, где они с отцом устраивали время от времени земляную печь и запекали в ней либо птицу, либо рыбу. Значит, Нилыч уже заложил в ямку, откуда выгреб угли и головешки, вальдшнепа, засыпал его землей, а поверху разложил новый костерок. Она было усомнилась, догадался ли он как следует завернуть птицу, но тут же отмахнулась от этой наивной мысли.

Славка хотела подобраться к огню незамеченной, но Горов не то увидел, не то услышал ее за десятка полтора шагов и громко сказал в полутьму:

- Добрый вечер, Славка. Где пропадала так долго?

- Гуляла, - сердито сказала девушка.

Подождав, когда она появится в круге света, Горов пояснил:

- Ты приготовила блины и яичницу с ветчиной, а я решил приготовить лесного кулика, окуньков и раков.

- Вы и окуней нашли?

- Нашел, дело нехитрое.

- Вам бы вором быть, домушником, а не экспедитором.

Присматриваясь к лицу девушки, Горов улыбнулся:

- Сердишься на меня?

- А то! Вот бы обезвредила вас с испугу парализующим зарядом, что тогда?

- Ты не из тех, кто с испугу глупости делает, - сказал Горов уже без улыбки.

- Трудно было предупредить? - Славка сняла с плеча транзистор. - Зачем же тогда эту штуку мне дали?

- На всякий случай, Славка. А не предупредил - тому причины были. Целых две. И обе серьезные.

Славка сняла рюкзачок, положила его на землю, а сверху примостила транзистор. Делая это, она пытливо поглядывала на Горова. И вдруг догадалась:

- Вы мне, наверное, экзамен устраивали? Как я на всякие неожиданности реагировать буду?

Горов покачал головой:

- Интуиция у тебя - дай Бог каждому! Не без того. Это я про экзамен.

- Не надоело вам меня пугать да испытывать? - Но девушка уже не сердилась, наоборот, была довольна - хорошо понимала, что экзамен она выдержала. - Этот цирк в лесу, пеплом засыпанный, тоже вы устроили?

- Я.

- Ну вы даете, Нилыч! И не лень вам было зря лес губить?

- Я тебе потом все объясню. А теперь присядь. На рюкзак, на травку, на табурет. По своему выбору.

- Зачем?

- С сестрой говорить будешь.

- Отсюда? - не поверила девушка.

- Садись, Славка, - не обращая внимания на этот вопрос, повторил Горов. - И слушай инструктаж. Садись. Сначала будешь говорить с Людмилой обо всем, что вам обеим захочется. А потом, когда я остановлю тебя, скажешь, что в целях вашей общей безопасности ты еще трое суток будешь жить отдельно от нее, в другом месте - под надежной охраной и защитой.

- Это под вашей? - перебила Славка.

- Под моей. Ты не возражаешь?

- Конечно нет. Только Милка обязательно спросит, где я буду жить и кто будет меня охранять. Она ужасно любопытная. Ее хлебом не корми, а дай узнать, кто и чем занимается и как друг к другу относится.

Горов сдержал улыбку.

- О том, где ты будешь жить, умолчишь. Скажешь, что это - не телефонный разговор. В интересах безопасности твое местожительство следует хранить в тайне. Немцы говорят: о чем знают трое, знает и свинья. А в семействе Коганов сейчас такие дела, что свиней в него пускать никак нельзя.

- Это вы здорово придумали, Нилыч. Обязательно скажу про свинью, Милке понравится. - Говоря это, Славка приглядывалась к рубленому лицу Горова, так похожему и вместе с тем не похожему на лицо отца. В багровом свете костра оно казалось более суровым, чем обычно. - А где я все-таки буду жить? Здесь, на острове?

- Кто из вас ужасно любопытен - ты или Людмила?

- Я не любопытная, я любознательная, - не без лукавства отпарировала девушка. - Не Милке ведь жить Бог его знает где, а мне.

Горов выдержал паузу, прежде чем спросить:

- Теперь ты мне доверяешь?

Славка кивнула и серьезно сказала:

- Теперь доверяю. Почти как отцу.

- Тогда отложим вопрос о твоем местожительстве на потом. И перейдем к тому, что ты скажешь Людмиле о своем охраннике.

- Боитесь, что проболтаюсь про местожительство? Да ладно, перейдем.

- Ты представишь Людмиле меня как Нилыча - товарища твоего отца и ее отчима по восхождениям. Скажешь, что я взялся уладить ваши криминальные дела и что ты мне доверяешь. После чего передашь мне трубку…

- Какую трубку? - перебила Славка.

- Телефонную, разумеется. Передашь мне трубку, я выясню, где Людмила собирается переждать дни твоего отсутствия. Ведь в вашей квартире, да еще одной, ей жить опасно.

- Она к бабушке Розе отправится, - уверенно сказала Славка. - Бабушка в ней души не чает, а сама в коммуналке на пять семей живет. Всю жизнь там живет и уходить не хочет. В коммуналке к Милке никакие мафиози не