— Смысл? Отвечу, как и Верховному: зачем нам, словно тупые девки обсуждать несбыточное, не лучше ли поговорить о настоящих делах.

— То есть ты отказываешься убивать эрина…

— Отказываюсь.

— Ты меня разочаровал. Я в печали, — настолько фальшиво тот скривил рожу, что становилось понятно, ему плевать, — Все, уходи! — махнул пухлой ладонью, и я оказался вновь в комнате.

Этот урод не стал останавливать бег времени. Учтем.

Но, интересно. Вероятней всего, божок проверял какую-то свою теорию, и настоящая причина необходимости во мне будет озвучена в следующую встречу, где я, терзаемый чувством вины, за отказ в помощи, с радостью возьмусь за другое гнилое или гиблое дело.

Глава одиннадцатая

12.06.589–15.06.589 от основания Новой Империи, Демморунг — земли Хаоса и Тьмы

Сердце Иратана поднималось все выше и выше. На лазурном небе ни единого облачка, взошла и дневная луна — Око Древних, выглядящая сейчас вполне дружелюбно, а не предвещая беду, как перед Сумеречной ночью. Улицы Демморунга пока полупустые, но уже открывались всевозможные лавки и таверны, застучали где-то поблизости по металлу кузнецы и молотками плотники.

Злой находился в радостном предвкушении, и, несмотря на собственную массу и груз в сумках, вьюках и тюках, превышающий ее раза в полтора, ступал по мостовой центрального проспекта легко и бесшумно. Ход у зверя был плавный. Я чуть покачивался в хитром довольно удобном седле-кресле. За спиной в специальных креплениях развевались стяги и штандарт Дома Сумеречных, рассказывая каждому о всаднике.

Слева держалась Бестия. В поклаже на животных, предназначенной в основном для гоблов из племени Парящих в Ночи, я замаскировал ценных пленников — старшего жреца Раоноса, главу Седьмого особого отдела по Халдагорду вместе со зверопассиями и Королей Дна. Мешки Рунигиса и антимагические кандалы позволяли не беспокоиться о сканирующих заклинаниях на выезде из Речной крепости, а погружение всех фигурантов в глубокий здоровый сон исключало любые глупости с их стороны.

Справа ехал радостный Турин, решивший меня проводить до выезда из города. Его конь на фоне моих зверей теперь не смотрелся великаном, скорее, карликом. Сам же сотник оказался заметно ниже, впрочем, изменять своему боевому товарищу, тот даже не помышлял, более того:

— Глэрд, если ты задумал пересадить нас всех на варсов, знай, по своей воле не променяю Кринга ни на кого другого. Да, пусть у меня с ним иная связь нежели, чем у тебя со Злым и Бестией, но она не менее прочная, и он мне настоящий друг, который не раз и не два спасал жизнь! — заявил сотник вчера.

Даже не думал о таком, учитывая, что вокруг теперь собрались все больше люди состоятельные, которые вполне могли себе позволить траты на ездовых животных.

Сейчас мысли вновь возвращались к богине любви. Сука. Кружила вокруг с непонятными и невнятными затеями. И воздействовала в большей мере на соратников. Да, у того же дер Вирго крыша и без всяких небожителей прохудилась давным-давно. Ее крыть и крыть до выздоровления. Но подозревал именно Истеллу в диких поползновениях мага по отношению к белогривой, минимум, пятнадцать раз останавливался на Аттэ. Теорию, что небесная девка не выпускала из внимания никого из ближников, подтвердил и Турин. Вчера вечером я принял в Род и Дом Амелию, толкнул пафосную речь про силу любви, ведущую к величию и детям, продолжателям великих родительских дел, простил знахарке все долги. После «молодые» отравились в Храм, а я в подземелье.

— Заснуть не мог, даже не верится, что все решилось столь благополучно. А Истелла лично одобрила наш брак. Смотри! — спутник продемонстрировал в четвертый раз колечко, как и у меня. Только у них с избранницей украшения появились возле алтаря богини после просьбы о благословении союза.

— Это хорошо, — не стал рассказывать о собственном виденье вселенной.

Ни к чему.

Меня же интересовало эмоциональное и психологическое состояние своего окружения. И несмотря на многие позитивные качества того же лэрга, слишком много у них всех было завязано на эмоции. Это не так хорошо, как хотелось бы, но и не так плохо, как подумал бы закоренелый циник, всего лишь следовало всегда учитывать данный фактор. Все мы люди.

— Присмотрись к Кронгу, проверь его. И подумай, где больше всего он принесет пользы Дому. Далее, будь пока в Демморунге, где-то через двое суток я тебе передам координаты тайников.

— Дер Вирго интересовался по поводу раздела добычи, — кто бы сомневался.

— Треть ваша, но из нее требуется заплатить справедливо гвардейцам. В мою долю обязательно войдут древнеимперские зеркала. По остальному определимся позднее. Деньги пока есть у всех. Мэтр пусть работает, определяя, что нам досталось.

Сам же вновь и вновь обдумывал, все ли сделал необходимое. Так, без всяких проблем вчера обменялся с Чумном доктором в катакомбах. Получил все строго по списку: двести двадцать миллионов — колода в векселях по двести пятьдесят тысяч, поддоспешник Иммерса, его же колчан и отмычки. Если необходимый атрибут лучника выглядел вполне себе традиционно, то последние представляли собой неприметное кольцо на мизинец. Без энергии и привязки они никаких функций, кроме декоративных не несли. О чем сообщило помимо мага умение Эйдена. «Познание сути» же требовало слишком много энергии — почти четверть всех запасов, поэтому его не использовал, смысла пока данное действие не несло. Получил пятнадцать мешков Рунигиса, хранилищ Грогуса — три, по пять колец Повелителей магии и Орустов Денвера. Их сразу же убрал в схрон от Леймэла. «Жезл стойкости Оринуса» — заполненный энергией Однорога под самую маковку типичный жреческий атрибут, не стал разрушать, как показала практика — слишком получался малым КПД. Появились мысли, как сменять шило на мыло.

Из всего добра привязал к себе только поддоспешник с помощью мага. Остальные предметы из наследия убрал в хранилище Грогуса, а его в банковскую ячейку, как и векселя. Телепортация — это вещь из вещей.

Ожидая рандеву с бандитами, встретился с некромантом Рэнгом Собирателем Костей, он принялся меня увещевать открыть приют для детей-сирот, и оказалось темный маг довольно неплохо сошелся с эринессой Анжелой Рунгар, являвшейся одним из лучших учителей хороших манер на Ариноре, которую я освободил от рабских оков. Поручил им обоим разработать реальный проект школы-пансиона с военным уклоном для детей аристо и обычных разумных, каждый на тысячу. И приходить с ним, а не с невнятным: «было бы замечательным отрыть…». Первоначальный срок — три декады. Указал на возможность использовать пустующие площади