выбран проект Джанантонио Сельвы, к большому раздражению его венецианского соперника Пьетро Бьянки, который решительно оспаривал это решение, утверждая, что только его собственный проект отвечает всем требованиям, изложенным в первоначальном задании. После нескольких месяцев борьбы был достигнут компромисс, по которому Бьянки получил приз в 300 цехинов, а план Сельвы был принят в работу. Несмотря на покровительство элит, новый театр вызвал большой интерес у публики, очевидно, благодаря этому красочному соперничеству. Бьянки, сын поэта-гондольера, несомненно, не испытывал недостатка в народной поддержке, но в конечном итоге именно театр Сельвы стал предметом гражданской гордости венецианцев.

В меняющемся художественном климате города даже Благородное общество, бывшее фактически государственным органом, предпочло новаторский проект Сельвы более консервативному проекту Бьянки, который был вариацией на тему базилики Палладио в Виченце. В своих работах Сельва подчеркивает свое восхищение архитекторами Венеции XVI в. – Сансовино, Санмикели, Палладио и Скамоцци, но сам он опирался на гораздо более широкий спектр идей. Как и другие более авангардные венецианцы того времени, он испытывал особенно сильную симпатию к английской культуре: он владел томом рисунков Иниго Джонса и с энтузиазмом относился к творчеству Роберта Адама. Архитекторы-неоклассики его поколения в Риме учились отбирать из работ древних только самые трезвые и достойные идеи, и, очевидно, Сельва тоже занимался изучением римских древностей. Как и многие другие его современники в Европе, он также был большим поклонником древнегреческой архитектуры, которая, несмотря на многовековую торговлю с Византийской империей и венецианскую колонизацию в восточном Средиземноморье, никогда прежде не оказывала прямого влияния на архитектуру города.

План был, конечно, сложный и включал в себя снос существующих зданий на участке, рытье канала, чтобы обеспечить доступ зрителям, прибывающим в театр на лодках, и закладку фундамента, способного выдержать огромную конструкцию. Тем не менее, весь проект, включая отделку интерьера, был завершен всего за двадцать семь месяцев. Театр открылся 16 мая 1792 г. оперой неаполитанского композитора Паизиелло, всего за пять лет до падения Венецианской республики. Расходы, составившие более 400 тыс. дукатов, были покрыты членами Нобиле Сосьета, каждый из которых сделал взнос, пропорциональный стоимости его собственной ложи в новом театре. Хотя финансовое положение Республики к этому времени было крайне неустойчивым, и многие знатные семьи обеднели, отдельные горожане, очевидно, всё еще обладали значительным богатством. Для венецианской атмосферы XVIII в. характерно, что они решили выделить столь крупную сумму на строительство оперного театра, как бы отказываясь признать ненадежность своего положения.

Первоначальный проект Сельвы был существенно изменен в ходе переделок интерьера в XIX в., после того как он сильно пострадал от пожара в 1836 г. К счастью, два главных фасада, один из которых выходит на Кампо Сан-Фантин, а другой – на новый канал сзади, пережили не только первый пожар, но и великий пожар, который вновь уничтожил весь интерьер в ночь на 29 января 1996 г.

В экстерьере Фениче мы видим свидетельство поисков Сельвой новой, суровой идиомы, подходящей для серьезности и моральной убежденности, которые проецировало неоклассическое движение. Как мы видели, реакция против барокко началась в Венеции задолго до этого, но именно Сельва, наконец, отбросил поверхностную отделку рококо и освободился от мощного примера Палладио. Фасад на Кампо Сан-Фантин, который вел в главное фойе и холл театра, отличается сдержанностью и величественностью, характерными для лучших образцов неоклассической архитектуры. Здесь, как ни на каком другом этапе венецианской архитектуры со времен готики, плоская поверхность стен играет выразительную роль в общей задумке. Не делается попыток скрыть несущие стены за облицовкой классических колонн, пилястр и скульптурных украшений. Декоративные элементы ограничены центральной частью. В верхней части статуи Музыки и Танца возвышаются над масками, изображающими Трагедию и Комедию, основные разделы античного театра. Рельеф феникса, эмблема нового театра, заполняет люнет над центральным окном, а на панели над ним написано просто «SOCIETAS MDCCXCII», в память о Нобиле Сосьета и дате завершения строительства первоначального театра.

Выступающий коринфский портик внизу придает величественность главному входу, возвышающемуся на ступенях, и привносит выразительное третье измерение фасаду. В других местах декор сведен к минимуму, пилястры на обоих концах не имеют ни баз, ни капителей. Учитель Сельвы, Теманца, уже использовал этот упрощенный порядок пилястр в своей Лоджии Зенобио, которая также предшествовала центральному выступающему портику и плоской верхней поверхности стены; но эффективность более раннего проекта была снижена из-за его отвлекающих деталей и неуклюжего баланса форм. В задней части Фениче простая рустованная аркада на набережной, увенчанная простой верхней стеной, сочлененной только рудиментарным дорическим фризом и пронизанной тремя простыми окнами с фронтонами, окружает большую сцену театра. Знатные гости, прибывающие на лодке, размещались у бокового входа рядом со стройной лестничной башенкой. Голый экстерьер Фениче произвел бы глубокое впечатление на венецианские художественные чувства, за долгое время привыкшее к театральным, сильно инкрустированным фасадам из истрийского камня. Некоторые консервативные критики возражали против нетрадиционного использования Сельвой классического языка, но в целом венецианский вкус был готов к инновациям и переменам.

Театр Ла Фениче, фасад

В интерьере широко ценилась подковообразная форма зрительного зала, поскольку она не только создавала величественное, внушительное пространство, но и позволяла большинству зрителей хорошо видеть и слышать. Сельва утверждал, что позаимствовал эту форму у театра Арджентина в Риме, хотя гораздо ближе расположенный Театр Бальби Маккаруцци в Местре, построенный примерно за десять лет до этого, имел похожий план. О первоначальном облике зрительного зала теперь известно только по плану Сельвы и по письменным свидетельствам. Однако мы можем предположить, что своим сложным расписным декором он не повторял строгость фасадов, вновь предлагая контраст между экстерьером и интерьером, который был характерен для многих венецианских зданий XVIII в.

Первым действительно успешным спектаклем, поставленным в новом театре, стала опера Чимарозы «Горации и Курации» в начале 1797 г., накануне падения Республики. Крах венецианского «старого режима», который должен был привести к далеко идущим изменениям в облике всего города, на самом деле нарушил деятельность Фениче очень незначительно. Нобиле Сосьета пережила потрясения, хотя и столкнулась с серьезными экономическими трудностями, а когда Наполеон посетил город в 1807 г., Сельва был нанят для перестройки шести центральных лож в одну большую императорскую ложу.

Оперы таких композиторов, как Россини, Беллини и Доницетти, обеспечили театру выживание, вплоть до катастрофического пожара 1836 г. Театр оправдал свою эмблему – феникса – и был полностью восстановлен в следующем году. Интерьер Сельвы был изменен во многих отношениях, и весь театр был заново декорирован в ярком стиле позднего ампира. Главным изменением в интерьере было перемещение в центр зрительного зала главного входа из предбанников, которые Сельва разместил с одной стороны из-за своеобразной формы места, где находился театр.