Слова ударили в спину Лукьяна подобно дроби, проникая в сознание ядовитыми спорами. Он знал, что сказанное правда, но не хотел отвечать, проявляя слабость. Так ничего и не сказав, гвардеец вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Воевать никто не любит. Обыватель не любит воевать вдвойне. Он хочет сидеть дома перед телевизором, пить пиво и гордиться успехами своей армии, к которой (к счастью для него) не имеет никого отношения. И когда объявляется сбор резервистов, общество ожидаемо волнуется. Начинаются митинги, в руках недовольных трясутся плакаты с требованием прекратить подготовку к войне. Ситуация накаляется, в ход идут полицейские дубинки, волнения перерастают в стычки с применением подручных средств. Обстановка выходит из-под контроля, начинается полноценный мятеж.

Оно мне надо?

Конечно нет, поэтому применяются проверенные методы кнута и пряника. Нарушители общественного порядка получают сроки и штрафы. Обязательно крупные, чтобы как можно больнее ударить по кошельку. В отличие от сроков, часто заканчивающимся административной. Это взято не с потолка, а рассчитанная тактика, чтобы человек был занят зарабатыванием денег, а не безобразничал на улицах.

В качестве поощрения выступают объявленные в СМИ реформы с обещанием сделать жизнь жителей лучше. Снижение налогов, повышение зарплат, строительство больниц и городской инфраструктуры. И неважно, что все заявлено лишь на словах, главное понизить градус недовольства.

Не последнюю роль играют суды над проворовавшимися чиновниками, особенно трансляции с казней. Новая власть показывает, что колебаться не будет, и это приносит свою долю уверенности для населения.

Все это в совокупности позволяет сбить первую волну протестов и выиграть время для дальнейших шагов.

И конечно зримая демонстрация военной мощи. Без этого никуда, ничто не вселяет в обывателя такую уверенность, как вид браво марширующей армии.

СМИ знают об этом эффекте и поэтому первым делом отправились к полевому лагерю, где происходил сбор резервистов, снимая все подряд, и потом нарезая из отснятого материала эффектные склейки. Часто выходя за пределы разумного.

Часовых у ворот по просьбе репортеров нарядили в комплект диверсионно-разведывательных подразделений, хотя по штату такие крутые игрушки простым пехотинцам были не по уставу. Слишком дорого и сложно для простого бойца. Зато какие получились кадры, моментально облетевшие мир: глухие шлемы, штурмовые винтовки последнего поколения, техно-броня, грозные позы. Постановочный эффект почти не замечался, зато вызывал восхищение и оторопь.

Видя таких воинов, самый малодушный утверждался во мнении, что война будет быстрой, бескровной и, разумеется, закончится нашей победой.

— Хорошие машинки, — оценил я, разглядывая въезжающие на территорию лагеря боевые машины пехоты.

— «Вурдалаки», — мазнув рассеянным взглядом по технике, влет определил один из офицеров. — Хорошая модель, надежная.

Я кивнул, хотя понятия не имел о ТТХ указанной техники. Доверяю профессионалам в этих вопросах.

Следом за БМП поехали другие многочисленные машины в основном на универсальной колесной платформе. Как мне объяснили сопровождающие из числа военных клана Волков-Русов, подобный подход позволял быстрее проводить ремонт, заменяя отдельные модули, а не отправляя технику на долгий срок в тыловые мастерские.

Да, вместе с техникой прибыли военные оборотней, князь понимал, что для тех же систем РЭБ или зенитных-ракетных комплексов нужен обученный персонал, умеющий применить в реальном бою полученную технику. В противном случае, она станет бесполезным металлоломом, легкой целью для вражеских операторов.

На бортах всех машин торопливо замазан герб Волков-Русов и нанесен Сокол, символ Бельских. Показательный момент, подчеркивающий неучастие в грядущей заварушке армии другого Удела. Патриарх оборотней подстраховывался на случай, если что-то пойдет не так.

Хитрый мерзавец, но таковы правила игры. Большая политика требовала осторожности.

— Наемники уже прибыли? — я обратился к офицеру-связи из штаба Десантного Корпуса — именно так было решено назвать подразделения, задействованные в будущей операции на территории Скандинавского Альянса.

— Да, ваша светлость. Первые группы уже получили распределения и приступили к непосредственным обязанностям, — бодро ответил молодой парнишка, чуть старше меня, но уже с погонами первого лейтенанта.

— Конфликты, недоразумения? — уточнил я.

— В пределах нормы, ваша светлость.

— Хорошо, — я кивнул.

Выдернутые из мирной жизни резервисты не имели боевого опыта и при первых выстрелах могли банально разбежаться. Нужен был костяк, на котором бы держался Корпус. Им стали матерые солдаты удачи, приглашенные на разовые контракты. Большинство получили командные должности и клятвенно заверяли, что «сделает из этого сброда шпаков подобие настоящих боевых подразделений».

Получалась этакая сборная солянка, где в основном верховодили чужаки. Местным это конечно не нравилось, и периодически возникали стычки. Которые в свою очередь гасили люди Лукьяна, специально для этих целей прибывшие в полевой лагерь.

— Три-четыре месяца и мы превратим эту шпану в головорезов, готовых хоть ад штурмовать, — словно догадавшись, о чем я подумал, гордо произнес стоявший неподалеку старший над наемниками. Мордоворот под два метра ростом, лицо пересекает уродливый шрам, гладко выбритая голова и короткая черная бородка, в штанах карго и легкой полевой куртке без знаков различия — пса войны звали Ингрем и многие его недолюбливали за слишком развязное поведение.

— У вас есть три-четыре недели, не больше, — сухо обронил я, не оборачиваясь. Панибратские отношение со стороны главного солдата удачи меня тоже достали.

— Тогда ничего не выйдет, — вальяжно ответил наемник.

Я все же повернулся и посмотрел ему прямо в глаза. Боевик вздрогнул, и попытался вытянуться по стойке смирно. Окружающие офицеры из местных довольно заухмылялись.

— Тогда я найду тех, кто сможет обеспечить необходимые сроки, — холодно заметил я.

Здоровяк не нашелся с ответом.

— Идите и проследите, чтобы ваши люди занимались делом, а не орали на солдат, маскируя собственных неумения обучать новобранцев пустым криком.

Не знаю, что мордоворот прочел в моем взгляде, но нахальства у него поубавилось.

— Да, ваша светлость.

Наемник развернулся и отправился исполнять приказание. Я молча проводил его взглядом, мимолетно отметив, что это не первый человек, испытывающий робость после того, как заглянул мне в глаза. Даже опытные ветераны терялись, увидав или скорее ощутив присутствие смертоносного Хлада.

Так легче поддерживать дисциплину. Иначе все эти бугаи видят