Девушку оттаскивают от меня, но я продолжаю стоять на том же месте и смотреть в пространство. Я перестаю понимать, что происходит, и не могу смириться с тем, что уже произошло…

– Лиззи.

Такой родной, до боли знакомый голос шепчет мое имя. Я оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Шоном.

Он жив. И я, кажется, тоже жива. Это все, что для меня сейчас важно. Ведь могло все случиться совсем по-другому. Один лишь выстрел и…

Я бросаюсь к Шону: обвиваю руками его шею, прижимаясь к нему крепко-крепко… и лишь на долю секунды забываю о всех тех ужасах, которые произошли.

– Все закончилось, – произносит Шон, проводя рукой по моим волосам.

Я только сейчас начинаю понимать, что произошло. Все постепенно становится на свои места. Каждая незначительная деталь обретает смысл, и в голове складывается целая картинка. Теперь все тайны раскрыты, я добилась того, чего так хотела. Но чувствую лишь опустошение. Кажется, будто это не могло произойти. Не со мной. Кровь, грязь, ненависть, предательство. Все закончилось. Но как мне жить с этими воспоминаниями? С осознанием того, что мир оказался совсем не таким, каким я его себе представляла. Я не хочу принимать эту реальность, она слишком жестока. Близкий человек может погибнуть в любую секунду. Друг – стать предателем. Зависть и злость – побороть человечность.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов, – слышу я голос, доносящийся сзади, и невольно прячу лицо в изгиб шеи Шона.

Не хочу ни с кем разговаривать, не хочу ничего рассказывать. Почему они не понимают этого?

Шон прижимает меня к себе еще крепче, словно не хочет отпускать.

– Не сейчас, – произносит он.

– Пока формально с вас не сняты все обвинения, Шон Уайт, вы ведь это понимаете? Нам нужны показания Элизабет, чтобы понять, что произошло. Машина будет ждать внизу.

Я слышу удаляющиеся шаги.

– Как ты узнал, что я здесь? – тихо спрашиваю я. – И… это ведь ты вызвал полицию?

Только сейчас я понимаю, что если бы не Шон… я была бы уже мертва.

– В полиции у меня есть свой человек, который доставляет нужную информацию. Сегодня утром я проснулся от его звонка; он сказал, что ночью убили Эвана Гилмора и убийство повесили на меня. А еще, что этот парень недавно приходил, держа в руках какой-то конверт, но помялся несколько минут возле двери и ушел. Я подумал: Эван наверняка узнал что-то важное… и это что-то, скорее всего, я смогу узнать из содержания конверта. Когда полиция покинула квартиру парня, я взломал дверь и нашел тот самый конверт. В нем было письмо, из которого я узнал о том, что Еву отравила Хлоя. У нее не было алиби. На той вечеринке Эван перебрал с алкоголем и практически ничего не помнил, думал, что Хлоя была вместе с ним, в комнате на втором этаже. Так же думали и остальные. А потом что-то в нем щелкнуло, и он вспомнил, что это было совсем не так. В ту ночь ему совсем не казалось странным, что его девушка почему-то перелезает вниз через окно. Она же была уверена в том, что он спит. Потом он спросил у нее прямо: что это было? И допустил огромную ошибку. Он понял, что Хлоя – убийца, и дал ей об этом знать. В письме было его признание полиции.

– Но он пожалел ее и этим обрек себя на смерть… – тихо добавляю я.

– Да. Когда я обо всем узнал, сразу позвонил тебе, чтобы предупредить. Но было уже поздно… Ты не брала трубку. Пришлось искать по геолокации.

– Спасибо, – произношу я. – Если бы ты не сделал этого…

– Ты же знаешь, спасать глупенькую тебя стало моим хобби.

– Давно ли?

В ответ я слышу тихий смешок.

Я слегка отстраняюсь от Шона, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Ты ведь ничего не знаешь… – Я вспоминаю о том, что он слышал не весь разговор с Хлоей. – Она сказала, что ненавидела нас с самого детства… Она специально сделала так, чтобы полиция увидела в этом случае самоубийство, а мы обо всем догадались. Это было ее игрой… с помощью игры «Кровь и след» она дала нам понять, что убийца среди нас. А потом подкинула мне записку с угрозой, чтобы я убедилась в этом. Но как же так получилось? Все эти совпадения, которые не могли быть спланированы Хлоей… Которые заставили нас обвинить друг друга. Но я помню, что именно она навязала мне мысль об этом, в тот день, когда все собрались у меня дома и мы с ней готовили на кухне чай…

– Эта сволочь на кладбище сказала мне о том, что между тобой и Брендоном что-то есть. И еще неумело пошутила на тему убийства из ревности. Черт… я просто идиот.

Глаза Шона наполнились злостью.

– После аварии я подала на тебя заявление, полиция открыла дело.

– А я в тот момент понял, что в девять часов ты участвовала в гонках под другим именем. Я ненавидел себя за то, что думал о тебе как об убийце… за то, что причинил тебе столько боли, снова.

Я знаю, что он говорит искренне.

Я провожу рукой по его волосам, смотрю в темные глаза, в которых не гаснут искры.

– А я себя. За то, что заставила всех думать, что ты мог так поступить с родной сестрой.

– Прошлое пусть останется в прошлом, Лиззи, – произносит Шон, притягивая меня к себе и мягко касаясь теплыми губами виска.

Как бы я хотела забыть об этом, стать прежней Элизабет! Но правда в том, что прошлое не может остаться в прошлом, оно будет жить в наших воспоминаниях и в нас самих.

Глава 19

Победа…

Громкие аплодисменты. Вручение кубка.

Победа.

Восторженные крики моей команды. Объятия, счастливые улыбки.

Победа!

Несмотря ни на что, вопреки всему.

К этому были приложены невероятные усилия. И вот – цель достигнута. Стоила ли она наших жертв? Потраченного времени, огромной нагрузки: физической и психологической… Да. Определенно. В моем случае все это было не жертвой, а единственной возможностью не сойти с ума.

Когда мероприятие заканчивается, меня встречают мама и Брендон. Они поехали в столицу вместе со мной, бросив все свои дела, чтобы поддерживать на соревнованиях, за что я безумно им благодарна.

Раньше я не замечала, что для мамы важны мои достижения в спорте, но сейчас я вижу ее счастливые глаза и понимаю – она искренне радуется моей победе.

– Я горжусь