чего видно. Но вдруг на опушке показался огонёк, маленький свет, точно звезда: звезда, переливающаяся знакомым розовым и салатовым цветами. Я протерла глаза, перевела взор на спящих Кёртиса и Телагею. Такое же свечение, прямо точь-в-точь! Снова взглянув в окно, я уже увидела не просто огонёк осколка Особенного. Я узрела чуть размытую голубую фигуру… женщины. Выглядела она довольно молодо, лет на шестьдесят. Морщинистые ладони сжали складки коричневой, пышной длинной юбки, такие же кофейные рукава платья оказались в синей крови. Седые короткие волосы разлохматились. Белые глаза были выпучены, каждая иссохшая морщинка, казалось, побледнела ещё сильней. Женщина бежала, убегала от… ненормально высокого черно-синего существа с множеством золотых и серебристых перстней на когтистых длинных лапищах. Зелёная дымка, словно болотная тина, забирала в свои объятия женщину с осколком, бегущую почти вровень с поездом. Ещё чуть-чуть и существо вместе с дымкой настигло призрака, беря в охапку. Громкий женский крик оказался громче шума рельс, разрывный, панический. Огромная лапа с перстнями закрыла даме рот рукой, а другую положила на осколок. Продолжая бежать вместе с голубой тушей вдалеке, чёрная фигура вдруг повернула голову. Оно улыбнулось мне.

Поезд резко остановился. Свет погас, погружая целый транспорт в темноту. Послышались короткие вскрики пассажиров, которые через две секунды неожиданно прекратились. Поезд-призрак стал тише воды и ниже травы. Стараясь дышать глубоко и не паниковать, я попыталась отодвинуться ближе к стене, желая найти хоть что-то в темноте ночного леса. Существа там не оказалось. Но меня кто-то схватил за ногу и приструнил к стене под окном, совсем рядом со столиком. Я хотела закричать, но бледная шершавая ладонь закрыла мне рот.

— Тише, — другой рукой Кёртис подставил палец к губам. Его тело и тело Телы, уже сжимающей Юнка в объятиях, чуть светилось. Привыкнув ко мраку, я смогла увидеть облезлое купе и друзей.

— Что происходит?! — мой шёпот оказался рваным.

Керт, стараясь не вставать перед окном, аккуратно подковырнул дробовиком ногу спящего Эйдана. Несколько движений и резко проснувшийся Эйд полетел вниз, в руки к Револу.

— Видимо, случилось, ээ, исключение, — хихикнула нервно Тела, пытаясь подавить дрожь в голосе. Продвинувшись ко мне, она вкрадчиво прошептала на ухо: — Отец здесь.

Тайлер чуть не ударился головой, пока Кёртис так же, как и меня прислонял его к стене.

— Что я проспал?.. — зашептал напряжённо Эйд, разглядывая нас и осторожно беря Эйнари в руки. Бирюзовый камень осветил все купе.

— Оо, ты как раз вовремя проснулся, все только начинается, — хмыкнул саркастично Кертис. — Укрой жезл пледом и закрой камень рюкзаком. Быстро.

Наконец очнувшись, Тайлер пулей сделал все, что сказал Керт. Пот полился с Эйда ручьями.

— Что же будет? — я еле расслышала вопрос Телагеи.

Мне тоже стало страшно. До безумия.

— Иди ко мне, все будет хорошо, — я раскрыла руки для объятий. Марати, точно котёнок, прижалась ко мне, обнимая и закрывая ладонью рот Юнка. Я не верила собственным словам.

Эйдан также подвинулся ко мне вплотную, кладя холодную руку на плечо.

— Успокойся, — Тайлер почувствовал мою панику. Я все ещё поражалась его чутью, ведь скрывала свою тревогу я очень умело. Другая мокрая ледяная ладонь сжала мою так сильно, что я даже ощутила прилив уверенности Эйдана. Будто желтые-желтые блестящие нити сплетали мои руки.

Кёртис как можно тише перезаряжал дробовик, стоя на коленях.

— Ты-то чего высунулся? — вопросил глухо Эйд.

Керт повернулся, вновь шикая.

— Сейчас сяду, молчи. Надо…

— Отец, это вы?

Удивительно, но в гробовой тишине послышался крик машиниста, что явно открыл дверцы кабины. Меня передернуло.

Послышалось невнятное басистое бормотание, которое донеслось с крыши.

— Безусловно, Отец, мы каждый месяц верно ждём ваших похождений по городу. Но… зачем вы остановили поезд?

Бубнеж стал казаться хищнее и слаще.

— Ээ, что?.. И-их здесь нет, вам показалось!

Тон рычания сменился лукавостью.

— Бирюзовые волны? Какие бирюзовые волны? Аа, Елена Гостлен, вы её имеете в виду?

Я забыла, как дышать.

— Отец, мой господин, мой создатель и пророк, вы немного ошиблись. Я у-уже довёз Елену Гостлен в Лайланд. Если и искать её, то только там.

Мне стало жалко машиниста.

Вдруг поезд тряхнуло. Машинист закричал, послышался глухой стук. Но в этот же миг все снова стихло.

А потом… послышались тяжелые, крадущиеся шаги и звон сапожных шпор.

Кёртис тихо сел с краю, стараясь не двигаться. Он снова показал палец, сжал ружьё.

Тот, о ком трепетался весь призрачный Броквен, шёл медленно и монотонно вдоль вагонов. Каждый звон шпор сдавливал сердце, легкие постукивания по окнам не давали сглотнуть. Поезд молчал, чувствовал беду. С каждым тяжелым хищным шагом оно становилось все ближе к последнему вагону.

Звон был уже у наших соседей, такой громкий и опасный. Ещё два шага и нечто остановилось. Прямо у нашего приоткрытого окна.

Засмердело ромом: терпким, немного резким, но таким сладким и тягучим, и с ноткой… смерти. Высокая фигура закрыла тусклый свет ночи. Через оконную щелку проплывали зеленые магические волны. Блеклые и мутные, они превратили наше купе в пристанище тускло-зеленого тумана. Сторонясь гнусно пахнущей дымки, моя магия теперь была со мной. Страх парализовал тело, как только безмолвная фигура хрипло и тяжело задышала. Дыхание походило на старческое, глубокое и загробное. Перед глазами сразу предстало то лицо под столом — сморщенное и обезображенное.

Зашуршала ткань странной накидки. Через щель полезла его длинная рука. Только культя оказалась прямо у Эйдановой макушки, во мраке блеснули золотые кольца в форме острых когтей. Он игриво постукивал ими, будто запугивая, издеваясь над нами. Он чувствовал наш страх.

Затем широкой ладонью существо, называвшееся Отцом, прошлось по волосам Эйдана. Не поверхностно, а прямо гладя, запуская когтистые золотые пальцы в торчащие каштановые пряди, потягивая, наверняка больно царапая кожу. Тайлер еле слышно всхлипнул, дрожа и зеленея. Немного поигравшись с волосами, которые наверняка поседели, Отец пару раз похлопал Эйда по голове и медленно перешёл… к моим.

Холодная рука нащупала начало косички и начала поднимать её к щелке. Отец шумно принюхался, щупая секущиеся кончики, а затем коротко хохотнул.

— Коли врешь, Яков, ври умело. Хоть бы спрятал куда-нибудь, а она вон тут в последнем вагончике сидит и косичками шевелит. Утютю… — и начал играться с моими косами, вдыхая их запах. Мерзко.

Я увидела, как зеленые волны принялись неспешно приближаться ко мне. Мерзкие магические кончики оплетали мои ноги и руки, прижимали талию. Большой сгусток зелёных волн, становясь ярче и энергичней, подплыл к моей броши, разгоняя бирюзовые волны. Он изогнулся, потом резко и неожиданно вцепился в Призрачную брошь, начав давить и высасывать магию!