class="p1">Старуха посмотрела на нее. В ее глазах Анна увидела не себя, а принцессу Элиза. Красивую девушку с черными волнистыми волосами. Но это не она. Почему Анна не видит своего отражения? Может, потому что в глазах старухи можно увидеть только душу? А душа Анны — это душа Элизы. В таком случае, кто эта загадочная старуха?

— Кто вы?

— Что будет, когда ты исцелишь графа? — повторила вопрос старуха скрипучим голосом.

— Конечно же, он станет таким, как прежде, до проклятья. Станет обычным человеком. Обретет свободу и покой.

— Он и правда освободится от оков проклятья, — согласилась старуха и улыбка медленно сползла с ее лица, — и ты правильно сказала, что он обретёт покой.

Анна уставилась на старуху непонимающе. Та продолжила:

— Но, говоря о покое, ты не совсем правильно понимаешь значение этого слова.

— И что же такое тогда «покой»? — спросила Анна поникшим голосом.

Неожиданно в сердце прокрался холод. Страх окутал ее с ног до головы. Пальцы подрагивали перед тем, что она должна была узнать.

— Его душа освободится, — пояснила старуха, — он станет свободным от бремени жизни.

— И?

— Он умрет.

Анна словно утратила способность дышать. Она просто прокручивала слова старухи в голове и раз за разом ощущала, что что-то внутри увядало, умирало. Это были ее надежды, которые она строила. Разрушалось совместное будущее с графом, которое она представляла. Уничтожались мысли о счастье.

— Его больше не станет? — неверующе переспросила Анна, и на глазах ее выступили слезы. — Он… исчезнет?

— Да, — старуха своим ответом словно пронзила сердце Анны острием раскаленного кинжала, — его не станет, и он обретёт сокровенный покой, о котором так долго мечтал.

Анна дрожала. Она больше не могла говорить. Лицо побледнело, а глаза потухли разбитой вдребезги надеждой.

— Он идет, — сообщила старуха, медленно вставая. — Ты должна решить, готова ли отпустить Эмирсона, чтобы душа его, разорвав все цепи, вырвалась на свободу?

Старуха исчезла, а сразу за ней появился граф. Анна встала с земли и повернулась к нему.

— Я все не мог переместиться, как будто что-то мешало, блокировало мои силы, — подходя к Анне оправдывался граф, — извините, что так долго.

— Вы мне лгали! — со слезами на глазах произнесла она. — Все это время лгали!

— О чем вы?

— Вы говорили, что станете, как прежде, — напомнила ему Анна, — говорили, что исцелитесь.

— Так и есть.

Граф Эмирсон хотел подойти к ней, успокоить, но она отстранилась.

— Но не упоминали, что, если я это сделаю, то вы умрете! — закричала Анна и голос ее сорвался. — Не говорили, что вас больше не станет.

— Откуда вам…

— Почему вы от меня это скрыли? — не обращая ни на что внимания, продолжала Анна. — Разве я не достойна знать этого? Я думала…

— Что думали? — подхватил граф, подняв на нее глаза.

— Это уже неважно, — Анна вытерла слезы и прошла мимо графа, — я возвращаюсь к себе домой.

Она сказала домой? Но дома у нее нет! Куда ей идти — Анна не знала. Но она шла, потому что оставаться рядом с графом не могла. Каждый раз видя его, она разрушалась изнутри.

— Постойте, — граф Эмирсон побежал за ней. — Вы забыли, что комнаты у вас уже нет.

— Я найду, где переночевать.

Он хотел ее остановить, схватив за руку. Но она грубо выдернула руку из его хватки. Однако графа это не остановило. Он пошел за ней, догнал и преградил путь.

— Постойте, вы никуда не пойдете…

— Потому что я вам нужна? Нужна, как вещь, чтобы добиться своего! — обиженно воскликнула Анна.

— Потому что я о вас беспокоюсь, — поправил он и его руки коснулись ее лица, — и все это время следил за вами, за вашей жизнью только потому, что переживал. Поскольку вы мне дороги, очень дороги.

Анна не взглянула на него.

— Посмотрите на меня, — попросил он, — пожалуйста, взгляните на меня, Анна.

Но она не поднимала глаз. Потому что, глядя на него, видела смерть. А это причиняло ей немыслимую боль.

— Уйти, по крайне мере, я вам не позволю, — не дождавшись, когда она посмотрит на него, граф схватил ее за руки.

Она хотела вырваться, но было поздно. Они уже стояли в ее комнате в замке. Граф смотрел на нее, желая встретить ответный взгляд. Тот самый, которым все это время смотрела на него. Нежный и любящий. Но Анна глаз так и не подняла.

— Я не знаю, что сказать, — граф потупился, — не думал, что это доставит вам такую тягость.

— Тягость? — переспросила Анна и, не выдержав, подняла глаза, в которых блеснул гневный огонек. — Я думала, что вы исцелитесь, станете, как раньше. И мы…

— Мы что? — оборвал ее граф. — Будем вместе⁈

Анна отстранилась от него. Руки задрожали, как от озноба.

— Но…

— Если снимете проклятья, я стану свободным, — напомнил Эмирсон, — моя душа освободится, и я наконец покину этот ненавистный мир!

— А как же я?

— Вы достойны большего, — Эмирсон опустил голову, — и без меня вам будет куда лучше.

— Но я люблю вас и хочу быть с вами, — призналась Анна, вытерев горькие слезы.

— Любите? Вы посмотрите только на меня! — вскричал граф. — Я уродлив, похож на чудовище. Меня пугаются люди!

— Вы мне и таким нравитесь, — призналась Анна.

— Вы хотите прожить со мной жизнь⁈ — Эмирсон сделал шаг назад.

— Безумно хочу. Потому что без вас не смогу!

— Посмотрите же на меня! Я не достоин этого… не достоин вашей любви.

Анна промолчала. Она отвела глаза, в которых отразился ураган, свирепствующий в душе.

— Больше всего я хочу быть с вами, — граф нарушил затянувшееся молчание, — но и быть с вами так, в таком теле, я не могу!

Он ушел, и Анна осталась одна. Она долго плакала от безысходности. А через некоторое время заснула очень долгим и крепким сном. Сном, в котором последний раз видела воспоминания прошлой жизни…

Глава 37

Был ясный, безоблачный день. Элиза шла из оранжереи. Судя по испачканному подолу платья, она