— А вместо этого их снова отправят на службу? — догадался я.

— Да. Если узнают об этом раньше времени, то рассердятся. Начнут обсуждать это между собой, а портовые лазутчики их подслушают.

Впрочем, я и так не собирался обсуждать с этими хмурыми мужиками решения Совета. Они сами сторонились меня и считали каким-то малолетним выскочкой, которой добился своего старшинства исключительно из-за дружбы с Октулом Ньери. А так как у посла не было в Дивии семьи или хотя бы одной жены, то недруги распространили обычные в таких случаях слухи.

Небесные стражники с радостью взвалили на мой отряд все обязанности по охране послов, а сами целыми днями валялись в своей казарме, упивались сладким портовым вином и разглядывали «Игры Света», кристаллы, которых в изобилии доставили наши торговцы.

Их безразличие к нам простиралось настолько, что никто не отреагировал на Инара и Эхну, которые пробовали задирать их с целью вызвать на поединок.

Я воочию увидел психологическую проблему высших людей, слишком долго соприкасавшихся с грязью. Неудивительно, что некоторые из них становились падшими, навсегда порвав с Дивией. Впрочем, воины были закалёнными ребятами, чаще всего падшими делались торговцы. Поэтому Совет Правителей строго регламентировал время пребывания наших торговцев в низких городах.

Кстати, вопрос охраны торговцев ложился не на нас, а на самих торговцев. Наблюдая за их деятельностью в Портовом Городе, я окончательно понял роль наёмников в Дивии. Все торговцы охранялись именно ими. Для небесного воина это занятие унизительное, а для небесного стражника хватало забот в Дивии.

Каждое крыло наёмников брало… хм, под своё крыло несколько торговцев. Два бойца охраняли одного торговца, и ещё по двое приходилось на каждый торговый акраб.

Несложно подсчитать, какая орава высших жителей вдруг высадилась в Портовый Город.

Впрочем, торговцы жили где-то в городе, в домах торговых партнёров. С торговцами и наёмниками мы почти не пересекались во время наших прогулок.

Город был огромный, а гулять нам доводилось редко. При этом мы соблюдали правила безопасности и не выходили за стены дворца портового царя без оружия, без доспехов или поодиночке.

Что сказать, в Портовом Городе мы почувствовали себя менее высшими, чем в Ач-Чи. Практически немецкими полицаями в оккупированном городе.

Особенно раздражало, что при нашем приближении портовые окружали своих женщин кольцом и стояли так, пока мы не проходили мимо. Будто мы не могли удержаться, чтобы не начать их насиловать. А когда мы проходили, то мужчины мальчишки, сохраняя оцепление, уводили тёток в переулки подальше от нас.

Я не расстроился из-за этого, а вот Инар пробурчал:

— Поскорее бы устроить грязным портовым мужланам войну, ибо совсем забыли, кто ими правит.

— Трясутся над своими девками, будто они нам нужны, — обиженно добавил Нахав Сешт.

— Скучаете по царским дочерям из Ач-Чи? — ехидно усмехнулась Сана.

Реоа тоненько засмеялась:

— Самиран точно скучает.

Реоа и Сана недолюбливали друг дружку, но объединялись в насмешках надо мной.

— У портовых баб лиц не видно даже, — со вздохом заметил Амак Саран. — Мужья водят их закрытыми, как служанок.

Судя по вздоху, семейная жизнь с могучерукой и коренастой девушкой рода Те-Танга не приносила радости глупому красавчику. Он больше всех сожалел, что портовые женщины отличались от ач-чиек, о чьей красоте и доступности он столько слышал от нас.

✦ ✦ ✦

Сначала мы гуляли всем отрядом, но послы попросили нас не делать этого, так как и один небесный воин пугал почтенных жителей Портового Города. А когда они увидят отряд, решат, что началась война. А нам наоборот необходимо убедить сиабхи, что мы прилетели торговать, а не убивать.

В итоге мы разбились на группы близких друзей. Со мной по Портовому Городу гуляли: Реоа, Сана, Пендек, Эхна и Инар.

Эхна считалась девушкой Инара, а он однажды упомянул, что между родами Сарит и Намеш был разговор о свадьбе. Продолжение переговоров отложили на окончание войны с Портовым Царством. Старшие родов ожидали, какие благоволения Создателей и награды от старших получат молодые после войны. Из роста Морального Права и продвижения по службе будут исходить при создании союзной семьи.

Резкий Коготь сдружился с новичками нашего отряда и — неожиданно — с Алитчей и Миро, у которых не выработалось предубеждение к его наёмническому прошлому.

Как я слышал, Резкий Коготь обещал показать Алитче и Миро такие места Портового Города, о которых никто не знает.

Вообще, меня насторожила разобщённость отряда. Было проще, когда под моим началом ходило двенадцать человек. Я всех знал и со всеми прошёл через опасности. С некоторыми даже переспал. (Очень хотел переспать с Саной, но девушка не давала никому, хотя все вокруг считали её шлюхой).

Теперь в отряде двадцать четыре человека. Инар набрал новичков, о которых я знал только имя, озарения и избранное оружие. Кое-кого я помнил по прошлому в отрядах, расформированных после смотра.

У меня нет с ними братского взаимопонимания, как с первоначальной дюжиной друзей. И появиться дружбе неоткуда — я мало проводил времени с отрядом, только необходимые часы тренировок.

Впрочем, я доверял Инару. Инар хорошо знал новичков. С некоторыми из них был другом с детства.

Когда отряд разрастался, значение второго и третьего старшего увеличивались. Их должности для того и существовали. Мне не нужно вникать в жизнь и характеры новичков. Главное, что они все нашего возраста, хорошие воины и беспрекословно выполняли приказы. Ну и овладели искусством воздушного налёта.

Итак, мы редко выходили в Портовый Город, но когда удавалось, пытались увидеть как можно больше за отпущенное нам (мною) время.

Рынок в Портовом Городе один — громадная площадь, заставленная лотками, сараями и старыми дивианскими небесными домами. Большое количество акрабов — тоже заметное отличие Сиабхи-Дана-А от Ач-Чи.

Правда, торговля в городе велась не только на рынке, а вообще где угодно. Торговцы с какими-то грязными котомками на животах, стояли просто вдоль крепостной стены, выстроенной у берега, и продавали невесть что. Морские камни, засушенные головы насекомых, типа вьевв, комки водорослей, битую посуду, какие-то необъяснимые ветки и ракушки.

И невероятно много засохшей рыбы. Не вяленой, а именно — засохшей до окаменелости. Окаменелая рыба — основная еда местной бедноты, они её грызли и сосали, как леденцы. А бедноты в богатом городе оказалось намного больше, чем в Ач-Чи. Город кишел ими, как разорённый муравейник.

Посол объяснил мне, что все бедняки — это не сиабхи. Люди стекались