другой.

Но я с болью осознала, что Бенедикт не тот король, каким я представляла его. Он не монстр, каким мы его считали. И, наверное…

Похоже, я и правда доверяла ему.

Волна облегчения и благодарности захлестнула меня. Поводов для беспокойства в любом случае не было – я пила таблетки, тайком пронесенные в замок. Но так я чувствовала себя в большей безопасности. Вероятно, Бенедикт предохранялся ради меня, проявляя уважение и предоставляя мне свободу выбора. За это хотелось его расцеловать.

Натянув презерватив, он наклонился надо мной. Поддерживая обеими руками, завладел моим ртом и скользнул членом по моим нижним губам.

Я забыла обо всем на свете, тая от его прикосновений. Я двигалась в такт с ним, безмолвно моля о большем. Всем телом прижимая меня к кровати, он поцеловал меня в шею, в то место, из которого пил. Рана давно зажила, но его губы обжигали сильнее укуса. Коленом он чуть раздвинул мне ноги, и я открылась ему.

Не торопясь, он проник в меня. Он заполнял меня, распаляя, и я со стоном впилась ногтями ему в спину.

Теперь и Бенедикт не сдерживал стонов. Он выскользнул из меня, но тут же погрузился еще глубже, и еще… Толчки становились сильнее, и мне казалось, будто я растворяюсь в нем. Я обхватила его ногами, подталкивая глубже, и отпустила последние мысли. Инстинктивно я двигалась навстречу его движениям, выкрикивая его имя, а его запах окутывал меня, туманя разум.

Но вдруг Бенедикт без предупреждения вырвался из меня. Выпрямился, перевернул меня и поставил на четвереньки. Вставил обратно и, просунув руку между моих ног, стал растирать клитор в такт толчкам. Я таяла под ним, как снег в горячей воде. Его дыхание сбилось, движения стали резкими и прерывистыми, доводя нас обоих до высшей точки наслаждения.

Содрогнувшись всем телом, я в изнеможении рухнула в постель. Бенедикт, склонившись, нежно поцеловал меня в висок. Он ушел в ванную, но вернулся прежде, чем я смогла выровнять дыхание. Он прильнул ко мне, согревая теплом своего тела. Я почувствовала, как бьется его сердце, и крепче прижалась к нему. Взяв на руки, он плотнее укутал меня в пуховое одеяло.

Некоторое время мы лежали так, пытаясь перевести дух. Мое сердце не замедляло бешеного ритма, и мне с трудом удавалось мыслить ясно. А может, в том и не было необходимости? Наверное, в порядке исключения можно избавить себя от необходимости все планировать и анализировать. И насладиться близостью с Бенедиктом.

Сделав глубокий вдох, я повернулась к нему лицом. Я опасалась, что он вновь оттолкнет меня, но нет – Бенедикт поцеловал меня в лоб, кончик носа и, наконец, в губы.

Так даже хуже.

Лучше ему не быть таким нежным. Мое сердце таяло от каждого прикосновения, но я не собиралась лишаться рассудка, особенно перед ним. И все-таки я ответила на поцелуй, впитывая всю его ласку до капли.

– Похоже, придется выработать новые принципы, – пробормотал Бенедикт. – Те, что касаются кровавых невест, я послал ко всем чертям.

Я рассмеялась.

– Полагаю, у тебя осталось более чем достаточно.

– Вероятно, ты права, – он гладил меня по волосам. – Лира оказалась права…

В моих глазах застыл немой вопрос. Я коснулась кончиком носа его, и это мимолетное касание показалось интимнее всего, чем мы занимались до этого.

– В чем?

Уголки его губ дернулись в улыбке.

– На празднике солнцестояния она заставила меня выбрать именно тебя. Сказала, ты идеальна. Не всегда понимаю, что она имеет в виду, но тут я с ней солидарен.

Может ли разгоряченное после секса лицо покраснеть? Кажется, я сильнее залилась краской.

– Ты тоже ничего так, – заметила я, не придумав серьезного ответа, и Бенедикт рассмеялся.

Ухмыльнувшись, он заправил мне прядь волос за ухо. Улыбка обозначила ямочки на его щеках, и вообще никогда еще он не держался так непринужденно.

– Маленькая подлиза.

Я уставилась на него.

– Что? – выпалил он.

Я возмущенно хмыкнула.

– Ничего. Правда, мне еще предстоит привыкнуть к некоторым вещам. Оказывается, ты умеешь смеяться, – пошутила я.

– Хочешь верь, хочешь нет, но порой и такое случается, – ответил Бенедикт.

– Ни разу за все время, что я здесь. Твоего искреннего смеха я точно не слышала. Редкий саркастический смешок не считается.

– Насчет часто я ничего не утверждал, – парировал он.

Я продолжала смотреть на него.

– Что? – спросил Бенедикт.

– Ты прекрасен, когда смеешься, – призналась я, и его улыбка растянулась еще шире.

– Конечно, «ничего так», – проговорил он, поправляя подушки.

– Нет, – прошептала я, сглатывая вставший в горле ком. – Совершенно и необыкновенно ничего так.

Бенедикт поцеловал меня в кончик носа.

– Можно тебя кое о чем спросить?

– Обо всем на свете, ты знаешь, – выпалила я, и сердцебиение у меня снова участилось. Что он станет выпытывать теперь? И что я готова рассказать ему? Слишком много, проклятье на мою голову.

Он отодвинулся немного, стараясь заглянуть мне в глаза.

– Чем ты завлекла Лиру на той вечеринке, что она в тебе души не чает?

Теперь я определенно залилась краской, не успев скрыть смущения. В ожидании ответа он выгнул бровь.

– Эм… ничего особенного, – запинаясь, начала я.

– Флоренс.

Я встретилась с ним взглядом.

– Ты уверен, что хочешь знать?

– Я бы не спрашивал.

Я прочистила горло.

– Отозвалась о тебе в оскорбительных выражениях, – призналась я.

Бенедикт залился смехом, от которого мое сердце затрепетало.

– А чего я, собственно, ожидал? – покачал он головой, укутывая меня в одеяло. – Это на тебя похоже.

– Славно, что ты ничего не имеешь против, – заявила я с дерзостью.

– Не совсем, – пробормотал он, поцеловав меня в висок. – При первой же возможности повторишь сказанное, и проверим, с чем из этого ты до сих пор согласна.

– Вряд ли это удачная идея. Я почти уверена, с моих губ невольно слетело «напыщенный», – сказала я, и Бенедикт, усмехнувшись, поцеловал меня в лоб.

– Спокойной ночи, Флоренс, – пожелал он.

Я вздохнула.

– Доброй ночи, Ваше Величество.

Бенедикт крепко сжал меня в объятиях.

– Честное слово, Флоренс, ты меня убиваешь.

Глава 17

Голиаф

Весна пролетела в череде дождей и спутанных простыней. Я металась между кабинетом Бенедикта и его постелью, теряясь в своей роли – или маска была давно сброшена? Долгие часы я проводила, пытаясь разобраться в своих чувствах. Что происходит между мной и Бенедиктом? Почему с моих губ легко слетали нежные слова? И почему мне так хорошо, когда он рядом? Ответов я не находила.

Меня разрывало на части между чувством и долгом.